— Да, конечно. Человек может любить многих людей — и всех их одновременно.
— Что ж, если ты это понимаешь, то понимаешь и одну из самых больших трудностей, с которой приходится сталкиваться многим мужчинам. Вот только женщины, найдя своего мужчину, мечтают привязать его к себе на всю жизнь, пока смерть не разлучит их.
Сорелла улыбнулась.
— Не все женщины, — сказала она. — Многие из них любят каждую неделю нового мужчину, если им, конечно, удается найти достаточно мужчин, которые бы отвечали им взаимностью.
Рэндал неожиданно рассмеялся.
— Так вот какими ты видишь женщин? — спросил он, но, прежде чем Сорелла успела ответить, вдруг стал серьезным. — Ты не должна так говорить, ты еще очень молода. Я все забываю, что ты еще совсем ребенок, и говорю с тобой, как говорил бы с твоим отцом.
— А почему бы и нет? — спросила Сорелла. — Я прожила с ним достаточно долго, чтобы знать, что могу говорить совсем как он, если пожелаю. Хотя я на самом деле не очень люблю говорить, а вот папа просто обожал. Я-то предпочитаю слушать. Расскажите мне о Люсиль. Вы действительно ее любите?
— Нет, думаю, нет, — серьезно ответил Рэндал, словно забыв, что перед ним сидит девочка-подросток. — Но я любил ее. Я любил ее три года назад, когда мы впервые встретились в Голливуде. Она была такой хорошенькой и очень милой. Я был польщен тем, что она обратила на меня внимание. Но тогда мы были вместе совсем недолго, а вернуться я смог только через год. В прошлом году я делал фильм там, где за год до этого сумел только продать идею. У Люсиль дом на Беверли-Хиллз. Видела бы ты ее сад и бассейн! Там словно живешь в каком-то фантастическом сне, и все люди вокруг довольно милые и беззаботные. Я был очень счастлив с Люсиль прошлым летом. А зимой я вернулся домой и встретил Джейн. Черт побери, я не должен говорить с тобой обо всем этом!
— Хватит все время это повторять, — воскликнула Сорелла. — Со мной-то как раз и можно об этом говорить, потому что я — чужая. Я — независимый человек и ни на кого не держу зла.
Рэндал услышал в ее словах намек.
— Ты имеешь в виду Хоппи и Джейн? — прямо спросил он.
— Хоппи хочет, чтобы вы женились на Джейн, — так же откровенно ответила Сорелла. — Вы женитесь на ней?
— А мне следует это сделать? — с улыбкой спросил Рэндал.
Сорелла покачала головой.
— Нет? — удивился Рэндал. — Почему же нет?
Сорелла ничего на это не ответила, и через несколько секунд он продолжил:
— Думаю, ты единственный человек на свете, который не советует мне жениться на Джейн. Она ведь очень привлекательна, у нее куча денег, что, конечно, не склоняет чашу весов ни в ту, ни в другую сторону, но совсем нелишне иметь деньги в доме. У Джейн положение в обществе, и это обстоятельство, признаюсь тебе честно, импонирует мне. Мне нравятся ее друзья, блестящие остроумные люди, с которыми я встречаюсь в доме ее отца. Не следует забывать и об отце Джейн. Он просто дар господень для театра, которому могло помочь удержаться на плаву только божественное вмешательство. Я должен добавить что-то еще? Ах да, конечно, сама Джейн, милая, восхитительная, умная девушка. И после всего этого ты будешь утверждать, что мне не следует на ней жениться?
Зеленые глаза Сореллы встретились с глазами Рэндала. В них застыло выражение, которое Рэндал никак не мог понять. Он вопросительно смотрел на нее, и наконец она ответила:
— Если вы женитесь на Джейн, то будете разочарованы.
Глава пятая
Когда Люсиль повесила трубку, на губах ее играла улыбка. О плохом настроении не было и речи — она уже получила с его помощью то, что рассчитывала получить.
Люсиль слишком хорошо знала, как не любил Рэндал ее вспышки гнева и как плохо реагировали на них остальные члены труппы. Люсиль так долго делала все по-своему, что даже не могла себе представить, что когда-нибудь настанет время, когда она уже не сможет так легко подавлять и третировать людей, заставляя их делать то, чего хочет она, не считаясь с их мнением и желаниями.
Эдвард Джепсон не раз советовал ей не переигрывать, но Люсиль только смеялась в ответ. Ей достаточно было посмотреться в зеркало, чтобы почувствовать себя безупречной и непобедимой. Однако именно Эдвард заставил ее принять важное решение, когда она летела в Лондон.
Люсиль не так часто выпадало время для размышлений. Дни ее были беспрерывной чередой работы и развлечений, походов по салонам красоты и светским вечеринкам. Люсиль постоянно думала о себе, но у нее никогда не было времени всерьез задуматься о своем будущем и строить планы дальше чем на завтрашний день или дальше следующего контракта.