41 
— Два года тюрьмы или даже восемь месяцев, если будешь стойко держаться. Когда я найду дорожку, по которой смогу добраться до настоящего убийцы, тебе все же придется отвечать за вооруженное нападение на комиссара полиции и за побег. Два года. Ничего лучше предложить не могу. Берешь?
— Да, — выдохнул Мо.
— Но хочу тебя предупредить: они могли окружить себя такой неприступной стеной, что мне вообще не удастся поймать убийцу. В этом случае тебе придется убежать подальше, за океан.
Адамберг взглянул на часы. Если Меркаде сегодня не отступил от своего обычного расписания, то он сейчас спит. Адамберг открыл дверь и позвал Эсталера.
— Посторожи этого типа, я скоро вернусь.
— Он сказал что-нибудь?
— Вот-вот скажет. Ты тут глаз с него не спускай, я на тебя рассчитываю.
Эсталер улыбнулся. Он любил, когда комиссар упоминал о его глазах. Однажды Адамберг уже заверил молодого бригадира, что у него удивительно зоркие глаза и он видит буквально все.
Адамберг стал неслышно подниматься по лестнице, напоминая себе, что с восьмой ступеньки надо шагнуть сразу на десятую: на девятой все спотыкались. Ламар и Морель дежурят у входа, малейший шорох — и все пропало. Наконец он вошел в комнату, где стоял автомат с напитками: Меркаде, как всегда, спал на разложенных на полу подушках вместе с котом, который устроился у него на ногах. Перед тем как улечься, лейтенант услужливо отстегнул кобуру, и сейчас его «магнум» мог взять кто угодно. Адамберг почесал кота за ухом и быстро вытащил из кобуры пистолет. А вот с телефоном пришлось повозиться, он лежал в переднем кармане брюк. Через две минуты комиссар отпустил Эсталера и снова заперся в комнате для допросов вдвоем с Мо.
— Где я спрячусь? — спросил Мо.
— Там, где полицейским никогда не придет в голову тебя искать. В доме полицейского.
— Где?
— У меня.
— Спасибо, — сказал Мо.
— Да, вот так, придется обойтись подручными средствами. У меня было слишком мало времени, чтобы подыскать другое укрытие.
Адамберг послал сообщение Кромсу, а тот в ответ доложил, что Эльбо раскрыл крылья и готов взлететь.
— Пора, — сказал Адамберг и встал.
Он надел наручники, Мо приставил к его затылку дуло «магнума», и они пошли. Комиссар отпер две решетчатые двери, выходившие в большой двор, где стояли автомобили Конторы. Когда они направились к воротам, Мо положил руку на плечо Адамберга.
— Комиссар, — сказал он, — я не нахожу слов…
— Отложи это на потом, сейчас тебе надо сосредоточиться.
— Богом клянусь, я назову вашим именем моего первенца.
— Пошевеливайся, черт тебя дери, — процедил сквозь зубы Адамберг.
— И еще, комиссар…
— Что? Твоя йо-йо?
— Нет. Моя мама.
— Ее предупредят.
XIV
После ужина Данглар вымыл посуду и растянулся на старом коричневом диване, поставив нас столик перед собой стакан белого вина, а дети в это время доделывали уроки. Пятеро детей, они подрастают, скоро они разлетятся кто куда, но сегодня вечером об этом лучше не думать. Самый младший был не родной сын Данглара, и его синие глаза постоянно заставляли майора задумываться о том, кто же отец этого мальчика. Он единственный пока еще оставался несмышленым ребенком, и Данглар не торопился выводить его из этого состояния. Вернувшись с работы, майор не смог скрыть свое подавленное настроение, и старший из близнецов стал допытываться, в чем дело. Данглар не выдержал и рассказал о сцене, которая произошла между ним и Адамбергом, и о том, как комиссар стремительно скатывается к посредственности. На лице мальчика, а затем и на лице его брата-близнеца отразилось сомнение, и эти две недоверчивые физиономии, схожие как две капли воды, все еще стояли перед глазами майора, бередили его растревоженную душу.
Он услышал, как одна из девочек-близняшек повторяет домашнее задание по Вольтеру, великому насмешнику, издевавшемуся над простаками, которых так легко ввести в заблуждение, заставить поверить в ложь. Он вдруг приподнялся, опершись на локоть. Неприятный эпизод в Конторе — это всего лишь инсценировка. Заблуждение, ложь. Он почувствовал, как его разум, снова оказавшись на верном пути, заработал на предельной скорости. Он встал и резким движением отодвинул полный стакан. Если он не ошибся, то Адамберг сейчас экстренно нуждается в нем.
Через двадцать минут Данглар, запыхавшись, вошел в Контору. Он не заметил ничего необычного, парни из ночной бригады дремали под струей свежего воздуха от вентиляторов, которые они оставили включенными. Он дошел до кабинета Адамберга, увидел распахнутые решетчатые двери и побежал через двор к воротам так быстро, как только мог. На темной улице два бригадира вели под руки Адамберга. Комиссара, по-видимому, сильно ударили по голове, он с трудом передвигался. Данглар подошел к ним.
41 
