130 
– Молодец.
Люк протянул ей бокал вина.
– Только никогда так больше не делай.
– Не злись, – попросила она Джули. – Я купила туфли.
– Вот именно. Поэтому я не смогла тебя догнать. Если бы ты дала мне шанс, я бы пошла с тобой. И нас по крайней мере было бы двое, случись что-то нехорошее.
– Ты не поверила, что я действительно ее видела.
– Сначала нет. Потом перепугалась, что это была она. Но ты накупила туфель. Кстати…
Она встала, когда вошел Аш.
– Мне нужно убрать свои трофеи. Люк, пойдем. Посмотришь, что я купила.
Она сбега́́ет? Или деликатничает?
Лайла вздохнула. Возможно, и то, и другое, – решила она, когда Люк понес пакеты Джули в их часть номера.
– Я снова извинилась перед ними, – начала она. – Могу извиниться еще раз и перед тобой.
– Я поговорил с аэропортом, где мы держим семейные телефоны.
Его тон, холодный и деловитый, прямо противоречил жару, каким полыхали ее глаза.
– Кто-то, назвавшись именем секретаря моего отца, позвонил и попросил подтвердить информацию о нашем полете. Но это была не секретарь отца.
– Значит, она нас выследила.
– Скорее всего.
Он налил себе вина.
– Я заказывал машину с Ланцо и отель отдельно, по рекомендации, данной моей сестрой Валентиной более года назад. Ей довольно трудно нарыть все это, но, думаю, она роет.
– Нам стоит сказать Ланцо.
– Я уже сказал.
– Ты можешь сердиться на меня за то, что я сделала, но разве не лучше все знать? Любой из нас мог отойти, чтобы купить мороженого, и наткнуться на нее. Теперь мы знаем.
– Ты впуталась в это из-за меня. И это нельзя отрицать. Оливер умер из-за своих поступков, если не считать того факта, что я должен был обратить на него внимание раньше. Я, ни о чем не подозревая, вовлек в это Винни. С тобой этого не будет.
Он повернулся к ней, все еще не остыв от гнева.
– С тобой этого не случится! Либо ты дашь мне слово, что больше никуда не пойдешь одна, кого бы, по твоему мнению, ни увидела, либо я сажаю тебя на самолет до Нью-Йорка.
– Ты не можешь никуда меня посадить. Можешь сказать «убирайся», но не более того.
– Хочешь проверить?
Она взметнулась с кресла, забегала по комнате.
– Почему ты загоняешь меня в угол?
– Потому что ты слишком много значишь для меня, чтобы делать что-то другое. И ты это знаешь.
– Ты бы сделал то же самое.
– Тогда и разговор был бы другим. Мне нужно твое слово.
– Может, мне следовало с кокетством воскликнуть: «О, да это Джей Маддок, преступница в международном розыске, приехавшая убить нас всех», и снова пойти с Джули по магазинам покупать туфельки?
– Тебе следовало сказать «Думаю, это Джей Маддок». Взять телефон и позвонить мне. А потом бы ты последовала за ней. Ты бы постоянно была со мной на связи. Чтобы я не думал, что она может наброситься на тебя и изрезать в клочья, пока я покупаю тебе гребаную подвеску.
– Не смей сквернословить, хотя ты прав. Да. Ты прав. Я не привыкла советоваться ни с кем.
– Привыкай.
– Я пытаюсь. У тебя полмиллиона братьев и сестер, огромная семья. Ты привык. Я много лет жила самостоятельно. По собственному выбору. Я не подумала, что испугаю тебя, я… ты для меня тоже много значишь. Я не могу вынести мысли, что все испортила… с нами… со всеми.
– Я прошу твоего слова. Можешь давать его мне или не давать.
Она снова подавлена превосходящими силами противника.
Лайла сражалась с собой. Когда трое любящих ее людей относятся к случившемуся одинаково, нужно признать, что ее точка зрения нуждается в пересмотре.
– Я могу дать слово. Я попытаюсь помнить, что мне есть перед кем отчитываться, что ему важно, что я делаю. Я могу это сделать.
– Хорошо.
Она выдохнула. Эта история потрясла ее больше, чем она предполагала. Она не возражала против небольшой драки. Но как можно драться, когда она знает, что неправа?
– Мне страшно думать, что я так встревожила тебя и что не слышала дурацкого телефона, когда ты пытался дозвониться. Если бы на моем месте был ты, я бы тоже испугалась и рассердилась. Я отреагировала так, как привыкла реагировать и… Ты купил мне подвеску?
– Тогда это казалось правильным шагом. Теперь я не так уверен.
– Ты не можешь и дальше злиться на меня. Я слишком очаровательна.
– Не могу, но меня до сих пор трясет.
Она покачала головой, подошла к нему, обняла.
– Я слишком очаровательна. И действительно раскаиваюсь.
– Она убивает людей, Лайла. За деньги.
130 
