Особенно,... 
53 
Но поскольку Орлена ни в чем не походила на женщин, которых он знал в прошлом, и поскольку ее невинность окружала ее почти как сияние, губы графа были очень нежными, когда он искал ее рот.
— Я люблю тебя, моя милая! — проговорил граф и почувствовал, что девушка инстинктивно прижалась к нему, когда по ней пробежала легкая дрожь возбуждения. — Я люблю тебя! — продолжил он. — Я люблю тебя так сильно, что не хочу тебя испугать. Поэтому ты должна научить меня, моя драгоценная, быть очень нежным.
Орлена запрокинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.
— Ты… покорил меня при первой же нашей встрече, — прошептала она, — потому что был такой… блестящий, такой неотразимый и уверенный в себе. Я бы не хотела, чтобы ты был… другим.
Граф хмыкнул.
— Моя милая! Ты бесподобна.
Его губы стали более настойчивыми, более требовательными.
И когда Орлена еще теснее прижалась к нему и граф ощутил отклик не только ее рта, но всего ее тела, он поднял девушку на руки.
Долгое, долгое время спустя тихий голос прошептал у его плеча:
— Я люблю… тебя!
— Я не в силах выразить словами мою любовь к тебе, моя обожаемая женушка! — ответил граф. — Но скажи, дорогая моя, я подарил тебе музыку?
— Это была божественная музыка, более чудесная, чем я представляла себе возможным, — ответила Орлена.
Губы графа скользнули по ее лбу, а затем он поцеловал ее глаза.
— Ты должна сыграть мне эту мелодию, чтобы я никогда не смог забыть самую прекрасную ночь в моей жизни.
— Это была не… мелодия, — ответила Орлена, дрожа от прикосновения его руки.
Граф ждал, и она объяснила:
— Это была… рапсодия бурного, неописуемого восторга, потому что именно это ты… подарил мне. Это то, что поет в моем сердце.
— И также в моем, — ответил граф. — Рапсодия любви, моя драгоценная, которая будет с нами отныне и навсегда.
Затем он снова целовал ее, и только музыка их счастья гремела в темноте вокруг них.
53 
