26 
Глин видит, что у находки — большой потенциал. Он поднимается в кабину строительного крана — предполагалось, что оттуда он будет зачитывать начальный текст, а камера в это время будет отъезжать, чтобы снять вид с высоты птичьего полета на очертания исчезнувшего сада, что растворялись в лабиринте пригородных тупичков и поворотов. И от комментариев к последующим кадрам он переходит к консультации с ней — консультантом по истории садового дизайна, приглашенным пролить свет на видимые следы прежнего ландшафта. «Вот здесь определенно был цветник, — говорит она. — И, сдается мне, вдоль этой оси пролегала главная аллея сада…» Он делает шаг к ней, протягивает руку: «Глин Питерс. Очень рад, что вы согласились нам помочь. Скажите…»
И она рассказывает. Достает карандаш и лист бумаги и начинает набрасывать предполагаемый дизайн давно исчезнувшего ландшафта. «Предположим, что данный участок ландшафта дополнялся участком идентичной структуры по другую сторону центральной дорожки сада, как оно, похоже, и было… тогда выходит, что он простирался еще как минимум на двести метров, и большая его часть уже застроена. Убеждена, что здесь присутствовали какой-нибудь водоем и фонтан…» Глин не спускает с нее глаз. Она ему нравится. Что-то в ее глазах, в линии губ. Определенно, эта женщина заинтересовала его. Он чувствует прилив энергии. Кладет ладонь на ее руку: «Превосходно. Слава богу, что вас пригласили. Послушайте… что, если мы сходим в паб, когда съемка закончится, — там мы сможем поговорить спокойно».
Он говорит. Отличный собеседник — умеет развлечь и воодушевить. Устроившись в пабе на главной улице какого-то городка, он принимается вспоминать забавные случаи, происходившие на съемочной площадке, увлекательно рассуждает о системе землепользования и проезжих дорогах — во всяком случае, так ей тогда казалось. Элейн припоминает, как восхищала ее смесь энтузиазма и широты познаний. Вот человек, который знает свое дело. И валлийский акцент ему очень идет.
Так что к тому моменту, когда они вернулись на съемочную площадку, между ними успело установиться взаимопонимание определенно большее, чем требуется для короткого делового знакомства. Глин интересуется, можно ли поспрашивать ее об истории садово-парковой архитектуры и ландшафтного дизайна; Элейн обнаруживает, что нисколечко не возражает. Они обмениваются адресами. «Вы замужем?» — интересуется Глин. «Конечно, — быстро отвечает она. — Вы ведь тоже женаты, так?» Он смеется: «Вообще-то нет».
Начинается съемка. Глин начинает рассказ, стоя в кабине строительного крана; поровнявшись с землей, он принимается мерить шагами стройплощадку, где пока царит разруха, и расписывать красоты, имевшие здесь место быть в прошлом столетии. Рассказывает о фигурно подстриженных деревьях и кустарниках, фонтанах, посыпанных гравием дорожках. Между дублями он болтает с Элейн: «Вы волшебница! Благодаря вам я заново открываю для себя текст». Элейн заинтересованно и даже зачарованно наблюдает за происходящим. Какие встречи с клиентами сравнятся с этим, думает она.
Несколько недель спустя, как они договаривались, Элейн снова встречается с Глином. Ему ужасно хочется показать ей заброшенную усадьбу в Нортгемптоншире, недавно обнаруженную им самим. Ей пришлось проехать до места не один километр; Нику она почему-то уклончиво объяснила, что собирается на встречу с поставщиками торфа. Глин и Элейн пробираются на территорию усадьбы, перебравшись через потрескавшуюся стену и продравшись сквозь заросли ежевики, со смехом и шутками. Когда Глин обнимает ее обеими руками за талию, чтобы помочь спрыгнуть со стены, она вдруг понимает, что, если представится возможность, она изменит мужу — в первый раз за все время супружества.
Все к этому шло. Без всякого сомнения. Вопрос стоял даже не так; не «если», а «когда» — когда представится случай, чтобы неявный интерес с ее стороны сменился согласием. Ей с самого начала показалось, что Глин не из тех, кто станет сдерживаться. И она понимала: когда представится тот самый случай, она тоже не станет. Теперь сама мысль об этом повергает ее в шок. Такое ощущение, что это другая женщина когда-то могла так желать этого человека. Более того, удивительно, но все последующие годы знакомства она больше никогда не рассматривала Глина в подобном качестве. Точно он утратил все свое очарование, стоило ему начать встречаться с Кэт.
Они встречались еще несколько раз. Два? Три? Если и больше, то ненамного. И непременно в контексте посещения какого-нибудь особенного места Мэйден-касл: они карабкаются по поросшим травой защитным валам, он подает ей руку, чтобы поддержать на крутом уступе, между ними точно пробегает электрический ток. Вот они на древнем каменном мостике над речушкой — облокотились на перила; Глин что-то говорит. Она больше не слышит ни слова, но все еще видит его лицо, когда он оборачивается к ней, прекращает говорить, обнимает ее за плечи, целует в губы. Она чувствует прикосновения его языка.
26 
