28 
– Ты выздоровела? – Юля долго молчала, изумленно разглядывая обострившиеся черты Машиного похудевшего лица. Маша усмехнулась с иронией. Она не болела, но выглядела так, словно перенесла чуму. Хорошо, что она снова стала спать по ночам, но она вовсе не была уверена, что сможет как ни в чем не бывало вести себя, если прямо сейчас наткнется на Гончарова. Сегодня утром она едва справилась с дрожью в руках, когда вставляла SIM-карту в новый телефон. Вызовов было много, и каждый раз читая новое сообщение о звонившем ей абоненте, Маша вздрагивала от волнения. Звонили и писали все: Степочка, знавший цену ее «болезни», Соня, Юля, ее помощница, оставшаяся на работе без руководства. Звонила архитектор из Сочи, сообщить, что в отсутствие самой Маши они решили продолжить разработки в духе имеющихся в их распоряжении предварительных планов. Звонил Роберт Левинский – восемь раз, почти в одно и то же время, с разницей в сутки. Чего он хотел? Маша нахмурилась.
– Да, я выздоровела, – пробормотала она, вздохнув. – Более-менее.
– А что с тобой было? Грипп? – сама того не ведая, Юля дала Маше все, что нужно, чтобы отвечать на вопросы. У нее был грипп, тяжелая форма. Нет, она не заразная. Пришлось уезжать, лечиться. Да, спасибо, мне уже значительно лучше. Да, к сожалению, осень совсем рано пришла. Такой год. Дожди. Гончарова не было видно, и как бы сильно Маше ни хотелось спросить о нем, она не стала делать этого. Если открыть эту дверь, вопросы польются и в ее сторону, а как отвечать на них, Маша не была уверена. Любовь прошла? Завяли помидоры? Помолвка? Какая помолвка? Если бы еще в свое время Гончаров не объявил о помолвке на весь офис!
– Чего хотел Левинский? Он мне, кажется, звонил больше всех. Что за пожар?
– О, пожар – не то слово. Ты же пропала!
– Я не…
– Ну а что, не пропала? Трудно было телефон с собой взять? Из управы звонили почитай что каждый день. Вынь да положь им предварительный план. Я не знала, давать им или нет то, что было.
– Да ведь там почти ничего не готово! – возмутилась Маша. – Мы с ними договаривались встречаться поэтапно, и не раньше, чем в конце сентября.
– Что, по их разумению, наступило еще неделю назад, – вставила Юля. – Вот я их на Роберта и переключала. А что мне оставалось? Кто еще был в курсе дел с парком?
Маша вздохнула и кивнула, потому что больше ничего не оставалось. Роберт не уволился, конечно. Да и могла ли Маша этого ждать, когда она сама дала ему разрешение остаться? Кроме того, работать с Робертом было лучше, чем с каким-нибудь новым неизвестным типом. В конце концов, Маша прекрасно знала, чего ей ожидать от Роберта. Профессиональной работы, творческого подхода. Предательства, если это будет в его интересах.
С этим можно жить, это можно держать под контролем.
– Ну, хорошо, все правильно. Молодец, что переключала на него.
– Уф, прямо легче стало. А то я чувствовала между вами какую-то напряженность, думала, может, не должна была, – заулыбалась Юля. Тут Маша услышала – уже в третий раз – как хлопнула входная дверь их офиса. Маша вздрогнула, волна адреналина в третий раз пролетела по ее венам, сбивая дыхание и мешая думать. Маша испытала почти непреодолимое желание выглянуть в холл и посмотреть, кто пришел. Может быть, Гончаров? Маша и боялась, и хотела его увидеть. Это было просто выше ее сил. Не нужно ей было приезжать.
– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Юля. – Ты побледнела. Может быть, ты выписалась раньше времени? Сейчас такие гриппы подлые ходят, только и ждешь что осложнения. Лучше уж долечиться полностью. Я однажды болела гриппом на ногах, так я думала – умру. Меня стошнило в метро, представляешь?
– Что? – Маша с ужасом поняла, что не услышала ни слова из того, что ей говорила ее помощница Юля. Говорливая какая оказалась, кто бы мог подумать. А ведь раньше в офисе Юля все больше молчала. Кажется, Юля заметила, что Маша ее не слушала. Заметила и обиделась. Отвернулась к столу, принялась перебирать бумажки. Эх, Юля, знала бы ты, чем я болела.
– Тебе нужно ехать в управу, – сухо бросила та.
– Юль, – прошептала Маша. – Ты не могла бы мне кофейку сделать, у меня что-то голова кружится.
– Кружится? – Юля оттаяла мгновенно, как это бывает с людьми, не избалованными вниманием. – Давай я тебе еще чего-нибудь поесть соображу. Господи, кто ж там все ходит и дверь не закрывает. Сквозняк же!
Юля вышла из кабинета, оставив дверь нараспашку, и Маша увидела, что в холле перед открытым входом в дом толчется парочка рабочих, а входная дверь заблокирована кирпичом, чтобы не закрывалась.
28 
