Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
116 
– Вы сегодня бледненькая, миссис Столли, – прокомментировал Сэксон, взмахивая гривой белокурых волос и расхаживая вокруг нее с важным видом в своих неприлично обтягивающих джинсах.
– Я попала в неприятную ситуацию, – призналась она.
Он поймал свое отражение в зеркале и убедился, что с ним все в порядке.
– Да?
– Очень неприятную.
– Вам следует быть осторожнее, миссис Столли, – заметил он туманно.
– Знаю.
Она действительно выглядела расстроенной.
– Хотите, я позвоню вашему мужу? – предложил он.
– Ей меньше всего этого хотелось.
– Нет, нет, со мной все нормально, – уверила она его.
Он отступил на шаг назад и прищурил глаза, разглядывая ее в зеркале.
– Ну и как мы хотим сегодня выглядеть?
– Мне безразлично.
Сэксон принялся за работу.
Когда Микки вернулся на студию после бодрящего свидания с проституткой-китаянкой, Лаки сразу же выложила ему хорошие новости.
– Мистер Пантер собирает совещание в десять утра в понедельник, – сообщила она. – Он будет лично присутствовать и потребовал, чтобы вы, мистер Столли, тоже явились. Он также связался с вашим родственником, Беном Гаррисоном, и его женой. Они прилетят из Англии. Да, два раза звонила мисс Франклин. Сказала, что дело срочное.
Микки в изумлении уставился на секретаршу. Люс. Мышка серая. Старая карга.
– Твою мать! – выругался он и захлопнул дверь в свой кабинет.
День у Микки Столли не выдался.
46
Фотографы, тусующиеся около «Спаго», пришли в экстаз, заметив Венеру Марию и Купера Тернера. Именно на подобный случай они и надеялись. Магическая пара. На такой фотографии тысячи долларов можно заработать.
Позировать Венера и Купер отказались. С другой стороны, они и не пытались проскользнуть через задний вход. Держась за руки они прошли через небольшой холл к входу в ресторан, дав фотографам великолепную возможность сделать снимки.
В дверях их тепло приветствовал Бернард, а Яннис проводил к столику у окна.
Венера Мария немедленно заказала холодный коктейль «Маргарита» и знаменитую пиццу с копченой семгой и мягким сыром.
Купер развеселился.
– А я-то думал, у тебя железная воля. Что ты одна из тех женщин, которые никогда не съедят ничего жирного и мучного.
– Сегодня я делаю только то, что мне хочется, – беззаботно ответила она.
Он согласно кивнул.
– Значит ли это, что ты мне отдашься?
Она расхохоталась.
– Купер! Ты же лучший друг Мартина. Веди себя соответствующе. И, кроме того, ты обещал.
– Ты же знаешь, я шучу, – заметил он, помахав рукой Иде и Зеппо Уайтам, ужинавшим со Сьюзи Раш и ее мужем.
Венера Мария улыбнулась.
– Ну разумеется.
Хоть Куперу и сорок шесть лет, столько же, сколько и Мартину, в нем осталось что-то мальчишеское, и это ей импонировало. Может, он и знаменитый Купер Тернер, но для нее он друг, и хороший друг притом.
– Ты хорошо знаешь жену Мартина? – спросила она, стараясь казаться равнодушной.
– Дину? Я знаю ее столько же, сколько и Мартин. Я даже раньше него с ней познакомился.
– Какая она?
– Очень интересная женщина.
– Чем?
– Крутая.
– Вроде меня?
– Нельзя быть круче тебя.
Принесли пиццу, и Венера Мария набросилась на нее.
– Она обо мне знает? – поинтересовалась она, жадно пережевывая пиццу.
– Послушай, Мартин никогда верным мужем не был. Я же тебе говорил. Много красивых женщин прошли через его жизнь. Уверен, Дина в курсе. Предпочитает не замечать.
– Я не просто еще одна женщина, – заявила Венера Мария яростно.
– Знаю, знаю.
– Ты уверен? Он тебе говорил? – пристала она, осушая бокал с «Маргаритой».
– Нет. Но ты не можешь быть просто еще одной женщиной в чьей-либо жизни. Ты – нечто особенное, детка.
Она всегда чувствовала себя уютно с Купером.
– Ты действительно так думаешь?
– Я знаю. – Он поднял бокал и отсалютовал им. – Таких, как ты, больше нет.
– Спасибо, Купер. Особенно приятно это слышать от тебя.
Их перебил официант, перечисливший имеющиеся коронные блюда. Венера Мария выбрала утку с густым сливовым соусом, а Купер удовлетворился тонким бифштексом.
– Кстати, – заметил он, когда официант отошел, – я тут кое-что хотел тебе сказать.
– Что? – спросила она с нетерпением.
– Должен признать, в том съемочном материале, что я видел, ты – нечто. Знаю, я старался тебя приглушить, но, что бы ты там ни делала – все в десятку. У тебя дар, детка. Тутуж ничего не попишешь.
116 
