38 
Гарри опасался женщин. Большинство секретарш и других служащих на студии были по его терминологии «распущенными». Они носили одежду, мало что прикрывавшую, и спали со всеми подряд. Четырежды за этот год он наткнулся на пары, занимающиеся «этим» в пустых просмотровых. Каждый раз он выпроваживал их одинаковой зловещей фразой:
– Мистер Столли придет через пять минут.
Он мог позволить себе такое с фигурами незначительными. Когда дело касалось знаменитостей, ситуация менялась. Они могли делать на студии что хотели, и делали. Часто.
Джино Сантанджело оказался прав. Мало что прошло мимо Гарри за долгие годы стояния в кинобудке, откуда хорошо были видны все начальники, продюсеры, режиссеры и кинозвезды, которые, как правило, забывали о его существовании и вытворяли, что им заблагорассудится в темной просмотровой.
Гарри иногда мечтал о том, чтобы написать книгу. Приятная мечта – все секреты, которые он знал, становились большой ценностью. Он никогда никому не рассказывал, что ему приходилось наблюдать.
Лаки глубоко вздохнула. Она все еще топталась на месте. Если она встретится с Гарри не на студии, то, возможно, он ей что-нибудь и расскажет. Во всяком случае, попытаться стоило.
Перегнувшись через столик, Лаки дружелюбно посмотрела на него.
– Между прочим, я сегодня собираюсь приготовить… пирог с семгой. Почему бы вам не прийти на квартиру к Шейле? Я знаю, вы любите рыбу.
Еще бы ей не знать, что Браунинг любит рыбу. Он ел ее третий день подряд.
Гарри принялся размышлять над ее предложением. Что-то в ней казалось ему странным. Однако провести вечер вдали от телевизора «Сони» и трех кошек было соблазнительно. Да и пирог с семгой… его любимый.
– Договорились, – мотнул он решительно головой.
– Прекрасно, – ответила Лаки, думая про себя: «Какого черта я это делаю?» – В полвосьмого?
Гарри выглядел довольным.
– Да, – кивнул он, часто мигая.
Неразговорчивый мужчина. Лаки выдавила улыбку и встала. Где, черт бы все побрал, она достанет пирог с семгой? Почему она не выбрала пиццу, макароны или что-нибудь еще?
Очки сползли ей на нос, и она в изнеможении поправила их.
– До вечера, Гарри, – сказала Лаки, поспешно удаляясь. – Я вас буду ждать.
Герман Стоун пришел в ужас.
– Опасно встречаться с кем-то вне студии.
Лаки насмешливо подняла брови.
– Опасно, Герман? Я же не кокаином торгую, просто хочу узнать, что здесь происходит.
– Вы обманываете Гарри Браунинга. Он порядочный человек.
Лаки вышла из себя. Ну и тупая же задница, этот Герман.
– Я не собираюсь с ним трахаться, – проговорила она спокойно. – Хочу только из него кое-что выкачать.
Герман встал. Лицо у него побагровело.
– Я не желаю в этом участвовать. Позвоню Эйбу. Вы говорите, как…
– Мужчина? – помогла она.
Герман снова сел. Взял ручку и постучал ею по столу. Десять лет спокойной жизни. Два часа в офисе и четыре часа на поле для гольфа. Никакого напряжения. Никакой головной боли. Никакой сквернословящей женщины.
– Звоните Эйбу, если хотите, – согласилась Лаки. – Новспомните, что именно на меня вам придется дальше работать.
Оба знали, что это неправда. Как только Лаки возьмет все в свои руки, она тут же отправит его на пенсию. Да и он не станет работать на Лаки Сантанджело, даже при утроенном жалованье.
– Делайте что хотите, – пробормотал Герман.
– Огромное вам спасибо. Вашего разрешения мне только и не хватало.
– Шерри?
– Не пью, – ответил Гарри Браунинг.
– Никогда? – спросила Лаки.
Он поколебался.
– Разве только в особых случаях.
Она налила ему рюмку шерри.
– Это и есть особый случай.
«Этот случай – обручение Олив, « – подумал Гарри, выпивая бледно-коричневую жидкость. Он заслужил одну рюмку.
Лаки пришла к выводу, что квартира Шейлы Херви была самым унылым местом, где ей когда-либо приходилось бывать. Стены выкрашены в ужасный каштановый цвет, отвратительная мебель, представлявшая собой смесь тяжелых дубовых вещей и дешевых пластиковых предметов. Все они чересчур велики для столь маленькой квартиры. Тяжелые бархатные шторы усиливали возникающее ощущение замкнутого пространства. Престарелый проигрыватель предлагал только Хулио Иглесиаса в качестве развлечения. Лани была сыта по горло.
Под невразумительные причитания Хулио на ломаном английском Гарри одну за другой опрокинул пару рюмок шерри и теперь терпеливо дожидался обещанного пирога с семгой.
38 
