44 
– Позвоните Микки Столли лично и скажите ему, что вы должны получить их сегодня или будет хуже.
– Что будет хуже? – хрипло спросил Герман.
– Хороший вопрос. – Она задумчиво погрызла карандаш. – Или вы позвоните Эйбу Пантеру и пожалуетесь, что Микки Столли не желает с вами сотрудничать и что, возможно, ему следует заменить вас более молодым и энергичным человеком. Микки это не понравится.
Герман ослабил узел галстука, открыв цыплячью морщинистую шею.
– Сегодня очень жарко, – пробормотал он.
– Это вы мне говорите? – вздохнула Лаки, снова сражаясь со своим париком. – А будет еще жарче. Так звоните, Герман. Вы готовы?
Он неохотно кивнул.
Лаки соединилась с Олив, которая сообщила, что у мистера Столли заседание и его нельзя беспокоить.
– Мистер Стоун желает поговорить с ним насчет копий финансовых документов, которые он запрашивал неделю назад. И я тоже напоминала вам, Олив. Когда мы их получим?
– А вы еще не получили? У меня создалось впечатление, что мы их посылали, – несколько расстроенно сообщила Олив.
– Пока нет.
– О Господи!
– Я могу зайти и забрать, – предложила Лани.
– Я сначала справлюсь у мистера Столли, когда закончится совещание. Я вам перезвоню.
Лаки повесила трубку.
– Вы получили то, что обычно называется отлупом по-королевски, – проинформировала она Германа. – Или, как говаривает мой папочка, вас послали на хрен.
Герман вздрогнул.
– Но я, – весело возвестила Лаки, – займусь этим делом персонально. – Она вскочила на ноги, неожиданно ощутив прилив энергии. – Сегодня же документы будут у нас. Сидите тихо, Герман, и положитесь на меня. До скорого.
Вокруг главного здания царила привычная суета. Люди входили и выходили. Служащие в узких джинсах и расстегнутых у ворота рубашках. Сверкали золотые цепочки. Тонны лака для волос. Тела, загоревшие на теннисных кортах, или просто подкрашенные. И это были мужчины.
Женщины как бы разделялись на две категории: деловые и любительницы удовольствий. На деловых были строгие костюмы с пиджаками, шелковые блузки и серьезные выражения лиц. Любительницы удовольствий носили одежду в обтяжку и мини-юбки, под которыми явно не имелось трусиков.
Порой невозможно было определить, кто чем занимается. Одна из секретарш, одетая вполне консервативно, отличалась настолько убийственной красотой, что вполне сходила за кинозвезду. А прекрасно одетый молодой человек, весь увешанный золотом, просто-напросто работал посыльным в экспедиции.
Два самых популярных режиссера, специализировавшиеся на эротических фильмах ужасов, приносящих огромные бабки и посему столь дорогих сердцу Микки Столли, напоминали пару уличных бродяг. Лаки узнала их среди входящих в здание по недавним фотографиям в «Вэрайети».
Фрэнки Ломбардо и Арни Блэквуд были партнерами. Арни худой и долговязый, жирные волосы стянуты в пучок на затылке, водянистые глаза спрятаны за зеркальными очками. Фрэнки отличался непослушными темными волосами, спутанной бородой, кустистыми бровями и огромным брюхом.
На студии их прозвали Слизняками, а женщины-служащие старались их по возможности избегать. «Сексуально озабоченные свиньи» – такова самая мягкая их характеристика.
Лаки на расстоянии проследовала за ними прямиком к кабинету Микки Столли, где их остановила Олив.
– Джентльмены, – сухо произнесла она. – Присядьте, пожалуйста. Мистер Столли примет вас через минуту.
– Что за акцент! – воскликнул Фрэнки, примостившись на кончике ее стола и сдвигая с места своей тушей фотографию жениха Олив.
– Высший класс! И что за задик! – поддержал его Арни. – Я бы не возражал, если бы какая-нибудь англичаночка делала мою грязную работу. Ты как насчет этого, Фрэнки?
– Что Арни пожелает, то Арни и получит, – пообещал Фрэнки, и тут они оба заметили на пороге Лаки.
– Привет, красотка, – сказал один из них громким наглым голосом. – Ты никогда не задумывалась над тем, что тебе надо сменить парикмахера?
Арни захохотал.
– По мне, похоже на парик. Интересно, а что под ним?
Теперь загоготал Фрэнки.
Лаки пришлось прикусить язык, чтобы не отчехвостить этих тупых засранцев как следует. Она припомнила рассказ Гарри Браунинга о их непристойном поведении в просмотровой.
Олив вскочила, два ярко-красных пятна появились на ее типично английском бледном лице.
– Мистер Столли сейчас примет вас, – сказала она напряженным голосом. – Пожалуйста, пройдите.
44 
