109 
Вот почему с Фрэнсис сегодня была Сильвия. Они протискивались через толпу, хотя девушка постоянно твердила:
— Фрэнсис, мне нужно поговорить с вами кое о чем. Это очень важно.
Кто-то потянул Фрэнсис за рукав.
— Миссис Леннокс? Вы миссис Леннокс? — вопрошала настойчивая молодая женщина с рыжими волосами и выражением растерянности на лице. — Мне нужна ваша помощь.
Фрэнсис остановилась, и Сильвия тоже, сразу позади нее.
— В чем дело? — прокричала Фрэнсис.
— Вы так помогли моей сестре. Она обязана вам жизнью. Можно и мне к вам прийти? — Незнакомка тоже пыталась перекричать общий гам.
Озарение пришло, но не сразу.
— А, понятно. Должно быть, вы имеете в виду другую миссис Леннокс — Филлиду.
Безумные подозрения, раздражение, затем неприязнь исказили черты лица незнакомки.
— Так вы отказываетесь? Не можете? Не хотите?
— Я не та миссис Леннокс, что вам нужна. — И Фрэнсис пошла вперед. Сильвия успела взять ее под руку. То, что Филлиду видят в таком свете… нужно время, чтобы это уложилось в голове. — Она говорила о Филлиде, — пояснила Фрэнсис.
— Да, я поняла, — сказала Сильвия.
Еще от двери было видно, что зал набит до отказа и что нет ни малейшей возможности пробраться внутрь, но на входе распоряжались Роуз и Джил, обе с розетками размером с тарелку, одетые в цвета цимлийского флага. При виде Фрэнсис Роуз с энтузиазмом замахала ей и прокричала в склоненное к ней ухо:
— Тут как будто большой семейный вечер, все пришли. — Но потом она заметила Сильвию, и ее лицо скривилось негодующей гримасой. — Что-то я тебя ни разу не видела на наших демонстрациях.
— Меня ты тоже не видела, — сказала Фрэнсис. — Но надеюсь, это не значит, что я тут белая ворона.
Роуз хмыкнула, но отошла в сторону, пропуская Фрэнсис и, следовательно, Сильвию внутрь.
— Фрэнсис, мне нужно поговорить с Франклином.
— Тогда, может быть, тебе лучше обратиться к Джонни?
— Джонни, похоже, меня не помнит, но ведь я же сто лет была частью семью — правда же?
Зал взревел. На платформу пробивались ораторы, человек двадцать, и Джонни среди них, с Франклином и другими чернокожими товарищами. Франклин увидел Фрэнсис, которая сумела как-то пробраться в первые ряды, и спрыгнул с платформы, смеясь, почти плача, потирая ладони: он таял от счастья. Африканец обнял Фрэнсис, а потом огляделся вокруг и спросил:
— А где Сильвия?
Франклин смотрел на худую молодую женщину с прямыми волосами, убранными от бледного лица в хвост, в черном свитере с высоким воротником. Его взгляд оставил ее, побродил вокруг, вернулся — очевидно, были какие-то сомнения.
— Но вот же Сильвия! — крикнула ему Сильвия.
Зал ревел и аплодировал. На платформе, прямо над ними, стояли ораторы, махали знакомым, стискивали руки над головой в приветствии, пронзали воздух кулаками в салюте, адресованном, по-видимому, какому-то существу над головами зрителей. Они улыбались и смеялись, впитывали обожание толпы и посылали его обратно горячими, почти что видимыми лучами.
— Да вот же я. Ты забыл меня, Франклин.
Никогда еще ни один мужчина не выглядел более разочарованным, чем Франклин в этот миг. Много лет жила в его памяти маленькая девочка с пушистыми волосами, похожая на цыпленка, славная, как Дева Мария и другие женщины-святые на священных изображениях в миссии. А эта суровая сухая женщина причиняла ему боль, он не хотел смотреть на нее. Но она вышла из-за спины Фрэнсис и обняла его, и улыбнулась, и на мгновение он готов был поверить: «Да, это Сильвия…»
— Франклин! — закричали ему с платформы.
В этот момент подошла Роуз, и ему не удалось уклониться от ее объятий.
— Франклин. Это я. Роуз. Ты меня помнишь?
— Да, да, да, — закивал Франклин, чьи воспоминания о Роуз были, честно говоря, смутными.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказала она.
— Хорошо, но мне нужно возвращаться на сцену.
— Я подожду тебя после митинга. Помни, это для твоей же пользы.
Франклин взобрался на платформу и превратился в блестящее, улыбающееся черное лицо среди других таких же.
Он стоял рядом с Джонни, который был как состарившийся, но величественный лев и приветствовал своих последователей в толпе зрителей внизу, потрясая кулаком. Но взгляд Франклина все еще бродил по залу, словно где-то там была та, давнишняя Сильвия, и когда глаза его остановились безутешно на том месте, где сидела в первом ряду нынешняя Сильвия, она улыбнулась ему и помахала. Его лицо снова взорвалось счастьем, и Франклин раскрыл руки, обнимая толпу, но на самом деле объятие предназначалось только Сильвии.
109 
