189 
— Прошу вас. — И Седрику официальным тоном: — Вы должны починить свою рацию. Я едва слышал вас.
— Сам бы этого хотел, — ответил Седрик.
— А теперь в школу, — сказал господин Пхири, который погрустнел из-за телят. По дороге в миссию он больше не произнес ни слова.
— Вот дом священника, — объявил наконец господин Мандизи.
— Но мне нужен дом директора школы.
— Директора нет. Боюсь, он в тюрьме.
— Почему не прислали замену?
— Мы просили прислать нам другого человека, но, видите ли, это не самое привлекательное место. Все хотят работать в городе. Или как можно ближе к городу.
Гнев оказал живительное воздействие на господина Пхири, и он энергично прошагал в маленький домик. За ним по пятам следовал его подчиненный. Никого не было видно. Мандизи хлопнул в ладоши, и появилась Ребекка.
— Доложи святому отцу о моем приезде.
— Отец Макгвайр сейчас в школе. Вы легко найдете его, если пойдете вот по этой тропе.
— А почему ты сама не сходишь?
— У меня в духовке мясо. И к тому же отец Макгвайр ждет вас.
— Почему он тогда там, а не здесь?
— Он учит старших детей. Думаю, он учит в нескольких классах, потому что директора нет. — Ребекка повернулась, собираясь идти на кухню.
— Куда это ты пошла? Я не давал тебе позволения уходить.
Ребекка опустилась в медленном, глубоком реверансе и замерла: сложив руки, опустив глаза.
Господин Пхири яростно взирал на кухарку, избегая глядеть на господина Мандизи. Оба понимали, что это издевка.
— Очень хорошо. Можешь идти.
— О'кей, — сказала Ребекка.
Мужчины в городских костюмах тронулись в путь по пыльной тропе. Солнце немилосердно палило им на плечи и головы.
С восьми часов утра в классных комнатах школы стоял шум и гам: дети в радостной тревоге ожидали прибытия большого начальника. Их учителя, которые были немногим старше своих учеников, находились в столь же восторженном состоянии. Но никто не приезжал, не слышно было гудения автомобильного двигателя, только бродили голуби по школьному двору да перекликались цикады в рощице деревьев возле водосборника — пустого. Все дети уже несколько недель не могли толком утолить жажду, а некоторые к тому же голодали и не ели ничего, кроме того, что выдавал на завтрак отец Макгвайр: кусок плотного сладкого хлеба и порошковое молоко. Девять часов, потом десять. Возобновилось нормальное течение уроков, и зазвенел хор из нескольких сотен голосов, нараспев повторяющих за учителем правила, факты, фразы — когда нет ни учебников, ни тетрадок, приходится полагаться только на повторение, на заучивание в классе. Этот хор, разносящийся на полмили вокруг школы, стих, только когда появились взмокшие чиновники.
— Что это такое? Где учитель?
— Я здесь, — пролепетал смущенный юноша и улыбнулся в агонии трепета перед начальством.
— Что это за класс? Почему такой шум? Устное разучивание в утвержденную программу не входит, насколько я помню. И где ваши учебники?
Ему ответили пятьдесят полных воодушевления детей:
— Товарищ инспектор, товарищ инспектор, у нас нет учебников, у нас нет тетрадок, пожалуйста, пришлите нам тетради. И карандаши тоже, да, хоть сколько-нибудь карандашей, не забудьте про нас, товарищ инспектор.
— А почему это у них нет тетрадей и учебников? — грозно спросил господин Пхири у господина Мандизи.
— Мы отправили соответствующий запрос, но пока нам не прислали ни книг, ни учебников. — Запрос был отправлен три года назад, но Мандизи боялся сказать об этом перед детьми и перед их учителем.
— Раз в Сенге задерживают отправку, поторопите их.
Никуда не деться.
— В последний раз эта школа получала школьные пособия три года назад.
Господин Пхири переводил взгляд со своего подчиненного на учителя, на детей. Юный учитель проговорил:
— Товарищ инспектор, господин, мы стараемся изо всех сил, но без книг нам очень трудно.
Товарищ инспектор чувствовал себя в ловушке. Он знал, что в некоторых школах — всего в нескольких школах — книг не хватает. Сказать по правде, он редко ездил в сельскую местность с проверками, всегда старался устроить так, чтобы инспектируемая школа находилась в городе. Там тоже не все было в порядке, но ничего ужасного: четверо или пятеро детей вполне могут обойтись одним букварем, а учиться писать можно и на старых газетах. Но здесь вообще нет книг, ни одной… Точка воспламенения была достигнута, и инспектор взорвался:
189 
