188 
Двое мужчин пошли к грузовику, припаркованному в тени дерева. Ни один из них не взглянул на женщину. Она молча улыбнулась, если можно назвать улыбкой горькое подергивание губ человека, который питается горечью.
Седрик вел машину быстро — по разбитым грунтовкам, по полям, холмистым участкам, через участки буша. Господин Пхири почти не выезжал за пределы Сенги и, подобно Роуз, не знал, как относиться к тому, что он здесь видел.
— И что это растет там?
— Табак. Между прочим, именно благодаря табаку экономика страны не развалилась окончательно.
— А, так это тот самый табак?
— Вы хотите сказать, что никогда не видели, как растет табак?
— Когда я покидаю Сенгу для проверки школ, то всегда так спешу. Я занятой человек. Вот почему я так доволен, что сегодня мне выпала возможность увидеть настоящую ферму с настоящим белым фермером.
— Некоторые из чернокожих фермеров тоже выращивают неплохой табак, вы не знали этого?
Господин Пхири умолк, потому что теперь они двигались вдоль основания крутого холма, а впереди виднелся большой участок, заваленный горами, уступами, хребтами сырой желтой земли, среди которых трудился экскаватор, балансируя на невероятно крутых склонах.
— Приехали, — сказал Седрик, выпрыгивая из кабины, и сразу пошел вперед, не глядя, идет за ним инспектор или нет.
Чернокожий рабочий, помощник экскаваторщика, приблизился к фермеру, и они стали совещаться над мятой картой, разложенной на краю ямы в плотной желтой почве. Господин Пхири осторожно пробирался между огромных куч, безуспешно пытаясь не запачкать ботинки. Его деловой костюм уже весь покрылся пылью, сметаемой ветром с отвала.
— Ну вот, это и есть дамба, — сказал Седрик, закончив говорить с рабочим.
— Где?
— Вот, — указал Седрик на некую точку посреди куч.
— Но… когда дамба будет достроена, какой величины она будет?
Седрик снова стал показывать:
— Отсюда… вот досюда… от этих деревьев до этого холма, а оттуда вот до этого места, примерно где мы стоим.
— Значит, это будет большая дамба?
— Не такая уж и большая.
— О'кей, — сказал господин Пхири. Он был разочарован. Он ожидал увидеть озеро славной коричневой воды, с коровами, стоящими в нем по брюхо, и с деревьями по берегам, и с гнездами на деревьях. Он не мог бы сказать, откуда у него взялся этот образ, но дамба для него значила именно это. — Когда она заполнится водой?
— Может, вы поможете организовать нам хороший, сильный дождь? У нас уже третий сезон практически ни капли не выпадало.
Господин Пхири засмеялся, но чувствовал он себя как школьник, и ему это не нравилось. И он не мог поверить, что здесь, среди холмов, когда-нибудь будет простираться водная гладь.
— Если вы не хотите разминуться с Мандизи, то нам пора ехать обратно.
— О'кей. — Это «о'кей» имело свой первоначальный смысл: да, я согласен.
— Мы поедем по другой дороге, — сказал Седрик, хотя не в его интересах было производить впечатление на человека, который запросто может отобрать у него ферму.
Но он не мог не поделиться своей гордостью: смотрите, вот что я сумел сделать там, где рос буш.
В миле от дома расположилось стадо коров, кормящихся сухими початками маиса. Как и все животные, истощенные засухой, они имели жалкий вид. Но господин Пхири видел только то, что это скот, это коровы, а ему так хотелось иметь своих коров. Он загляделся на них как на чудо — чиновник не понимал, что они на грани смерти.
Седрик сказал:
— Я вынужден пристреливать новорожденных телят. — Его голос звучал глухо.
Господин Пхири был шокирован. Заикаясь, он выговорил:
— Но… но… да, я читал в газетах… но это ужасно. — Он заметил, что по щеке белого фермера течет слеза. — Должно быть, для вас это ужасно, — сказал он со вздохом и тактично отвел глаза, чтобы не смущать Седрика. Он искренне сочувствовал этому белому человеку, но не представлял, что делать, если тот вдруг разрыдается. — Стрелять телят… но разве ничего… ничего…
— У коров нет молока, — пояснил Седрик. — А когда коровы так худы, как сейчас, то телята рождаются слабыми.
Они подъехали к ферме.
Господин Мандизи тоже только что прибыл, правда сначала Седрик решил, что это его заместитель: чиновник вдвое уменьшился в размере.
— Вы очень похудели, — сказал Седрик.
— Да, это так.
Он уже высадил механика возле «мерседеса» и теперь раскрыл заднюю дверцу своей машины, приглашая господина Пхири садиться:
188 
