Особенно,... 
20 
– Ты мне больше нравишься нежной и слабой. Такой ты бываешь, когда я обнимаю тебя. Я не люблю, когда ты дерзишь.
Мэт говорил спокойно, насмешливо растягивая слова. Щеки Джорджи вспыхнули. Она была рада, что в темноте он не мог этого видеть.
– Прошу тебя, оставь все это, – настойчиво повторила она.
– Их было много? – не выпуская ее руки, совершенно другим тоном спросил Мэт.
Теперь он был абсолютно серьезен.
– Кого? – Джорджи уставилась на него, смущенная внезапной переменой его настроения.
– Мужчин, которые благодарили тебя за ужин, – понизив голос, пояснил Мэт.
– Это никого не касается.
Джорджи удивил вопрос Мэта. Как он посмел расспрашивать ее о личной жизни? Не то чтобы у нее кто-нибудь сейчас был. Да и все последние три года… После разрыва с Гленом она, конечно, ходила на свидания, но со временем стала спрашивать себя, зачем это делать, если ей никто даже чуть—чуть не нравился. В конце концов Джорджи приняла решение: до тех пор, пока она не встретит человека, к которому почувствует то самое волшебное притяжение, она будет довольствоваться одиночеством. Но такой человек все не появлялся на ее горизонте. По крайней мере, до сих пор… При мысли об этом девушку охватила дрожь.
– Тебе холодно.
Мэт бережно обнял Джорджи. Его ладони свободно легли чуть выше ее талии, а кончики пальцев нежно поглаживали спину.
Джорджи почувствовала тепло сильного мужского тела. Всю ее снова охватила дрожь, и эта слабость заставляла ее ненавидеть себя.
– Если ты помнишь, я не собиралась выходить на улицу, – произнесла Джорджи как можно тверже, чувствуя, что ее ноги постепенно превращаются в желе.
Мэт сильнее прижал ее к себе. Джорджи сделала попытку освободиться. Но проще было разомкнуть стальное кольцо.
– Мэт, пожалуйста.
– Да, Джорджи? – Взглядом он окинул мягкие завитки ее золотистых волос.
– Мне… мне нужно возвращаться домой, – сказала она уже не так твердо, как ей хотелось бы.
– Прекрасно. – Он ни на йоту не ослабил своих объятий. – Но сначала ты повторишь за мной: «Мэт, завтра вечером ты заедешь за мной в офис и мы поедем к тебе».
– Но я уже говорила: нет никакой нужды осматривать твой дом. Я уверена, что он подойдет и…
– Нет, неверно. «Мэт, завтра вечером ты заедешь за мной в офис и мы поедем к тебе», – спокойно повторил он.
Его смуглое тело сливалось с темнотой, будто сам он был порождением ночи.
– Мэт! – Джорджи попыталась уклониться, но это было бесполезно. – Нас может увидеть Роберт.
– Пусть.
– Я закричу.
Джорджи строго посмотрела на Мэта и снова увидела насмешку на его лице. Конечно же, это так смешно! Как они будут выглядеть? Но Мэт не собирался сдаваться. Она понимала это. Ладно, короткий визит к нему ничего не изменит. Она только должна предупредить, что ей нужно будет вернуться домой, чтобы покормить детей или что-нибудь в этом роде, успокаивала себя Джорджи.
– Мэт, завтра вечером ты заедешь за мной в офис и мы поедем к тебе.
– Это было не очень сложно, правда? – Его серые глаза потеплели и стали почти черными. – Я буду в офисе в пять, договорились?
– Я должна буду быстро вернуться домой, чтобы напоить детей чаем.
– Ты просто Золушка. Золушка двадцать первого века, – прошептал Мэт. – Но сначала ты поедешь на бал.
Он поцеловал ее. Поцелуй был долгим и горячим, а когда Джорджи была уже ни жива ни мертва, он отстранил ее, изящно сел в свой «ламборджини» и через минуту исчез в сгущающейся темноте ночи.
Джорджи стояла все в той же позе. Пальцами она ощупывала свои дрожащие и опухшие от поцелуя губы, а его роскошный автомобиль молнией мчался по освещенным яркими огнями улицам города.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В эту ночь Джорджи не сомкнула глаз. Ей нужно было разобраться в своих чувствах. Но когда за окном появились первые лучи солнца, она поняла, что промучилась напрасно. Ей никогда не понять Мэта де Капистрано, поэтому он очень опасен для нее.
Последние несколько лет Джорджи постоянно контролировала себя. Она изменила свое отношение к жизни и к людям и поставила перед собой другие цели. Она точно знала, что делает, куда идет и к чему стремится. А теперь… теперь она не уверена ни в чем. Это пугает ее. Так просто невозможно жить.
В одном она не сомневается: Мэт хочет ее по единственной причине. Он ясно дал ей это понять. Если она пойдет у него на поводу, Мэт подрежет ей крылья так, как Глен никогда не сумел бы. Она смогла забыть Глена, но Мэт сделан из другого теста. Таких мужчин не забывают. В пять часов она была в душе. К шести уже оделась и спустилась вниз, чтобы приготовить.
20 
