– Может, это тебе следовало учиться в более приличных школах, чтобы совершенствовать умственные способности! – разозлился Расе. – О, погоди. Я ходил в те же, что и ты.
– Неужели удавалось сдавать все экзамены? – промямлил Трэвис.
Ким отвернулась к окну, чтобы скрыть улыбку. До чего похоже на их с Ридом перепалки!
Старая Мельница была прекрасна! Широкая, низкая, в форме «U», средняя часть одноэтажная, боковые крылья – в два этажа. Спереди тянется низкая каменная ограда, так что двор оказался в самом центре.
Несколько секунд троица осматривала чудесное старое здание, частично лишившееся крыши. Когда они подошли, в небо взметнулась стая голубей. Но двухэтажное крыто слева было покрыто новой черепицей. Ограда явно разрушалась, но кое-где камни были заменены и скреплены цементом.
– Кто-то ремонтирует мельницу, – заметил Трэвис.
– Само совершенство! – воскликнула Ким, показав направо. Там, еще за одной низкой каменной оградой, зеленел изумительный садик, выглядевший так, словно сошел со страниц руководства восемнадцатого века по садоводству. Гравийные дорожки были выложены в форме двойного круга с пересечением, образовавшим букву «X». В восьми маленьких участках росли полевые, похожие на сорняки растения различных цветов, высоты и текстуры. Но все выглядели очень ухоженными.
– Если не ошибаюсь, это целебные травы, – усмехнулась Ким. – А это означает, что где-то здесь есть свой Тристан.
Трэвис и Расе переглянулись и дружно уставились на Ким.
– И что это значит? – спросил Расе.
– Тристаны – здешние доктора, так что…
– Целебные травы, – докончил за нее Трэвис.
– У всех Тристанов талант к садоводству. Воткнут в землю палку – растет. В детстве Тристан все для нас сажал, и можно было точно сказать, что ничего не завянет. Не то что у нас.
– Может, какой-то потомок унаследовал это место, – предположил Расе.
С крыши с грохотом свалилась черепичная плитка, ударилась о землю и разбилась.
– Тот, у кого нет денег на реставрацию, – покачал головой Трэвис. – Похоже, ты найдешь здесь родственников.
– Искать и находить родственников может быть очень благодарным занятием, не считаете, Расе?
– Или очень пугающим, – тихо ответил он. – Травматичным.
– Возможно, но я всегда считала, что правда лучше скелетов в шкафу.
– Это зависит от правды.
Глаза Расса смеялись, словно он искренне наслаждался происходящим.
Трэвис подошел к центральному входу и открыл дверь.
– Собираетесь целый день провести в загадочных философских беседах, или, может, оглядимся?
– А ты попробуй пройти по этой ограде. Покажи, чему научился в Голливуде, – подначивал Расе.
– Только если покажешь, способен ли сам хоть на что-то, – отрезал Трэвис, входя внутрь.
Расе подошел к двери и оглянулся.
– Идете?
– Я…
Ее словно магнитом притягивал садик. Может, что-то было в форме или игре света на желто-зеленых листьях одного из растений. Но она была рада, что захватила блокнот.
Трэвис снова показался во дворе и подошел к Ким.
– Почему бы тебе не остаться здесь? Порисуешь. Мы с малышом найдем кладбище и все запишем.
Он поцеловал ее в макушку. Ким была благодарна Трэвису за понимание. Внезапно посетившее вдохновение требовало всего ее внимания. Если отложишь осуществление замысла на потом, он может просто исчезнуть. И кроме того, в отличие от родственниц, любительниц истории, Ким терпеть не могла кладбищ.
– Спасибо, – прошептала она.
– Никуда не уходи, не разговаривай с незнакомцами и…
– И не ешьте эти растения, – вставил Расе.
– Постараюсь вести себя прилично, – пообещала Ким, взмахом руки прогоняя негодников. Ей не терпелось поскорее приступить к эскизам.
Трэвис снова поцеловал ее, на этот раз в щеку, и направился к двери.
– А я считал тебя дамским угодником, – ухмыльнулся Расе, – но ты даже не знаешь, куда целуют девушек.
– Я бы мог многое тебе показать… – донесся голос Трэвиса.
Больше она ничего не слышала и, войдя в садик, уселась на плоский камень, рядом с растениями, которые ей понравились больше всего. Высокие, с полными семян головками, выглядевшими такими деликатными, словно солнечные лучи. Она вытащила телефон, сняла одно растение и послала кузену Тристану.
– «Что это»? – написала она.
И принялась рисовать, переводя формы в украшения. Цепь будет сделана из длинных тонких волокон, как листья растения.