Откуда Степановна знает (наизусть!) номер Борисыча, Женька предпочел не спрашивать. У человека, так запросто обращающегося к его шефу, в запасе наверняка есть парочка жизней, ну или хотя бы портативный гранатомет.
Похоже, Борисыч все-таки попытался трепыхаться, на что старуха отреагировала точь-в-точь как хищная грибница:
— Чего-о-о?! Сам ты мухоморов обтрескался, глист болотный! Тут и Леший со мной на дереве сидит… Какая, кроты тебя порви, русалка?! Наш Леший, который лесник! Да ты сам с ним поговори!
Старуха развернулась и, коротко и деловито скомандовав: «Лови!» — швырнула аппарат Женьке.
Лесник поймал, но успел облиться холодным потом. Шебская ветеранша и мысли не допускала, что взрослый, здоровый мужчина может упустить настолько ценную вещь. Реабилитироваться после подобного позора было бы нереально.
— Да, Григорий Борисович… Да, что-то непонятное… Похоже, инопланетная инвазия… Угу… Я даже образцы в лабораторию отправлял, позвоните им, пусть ускорятся! Да, ждем.
Последнее прозвучало малость глуповато, словно Женька пытается выпендриться перед шефом: мол, я тут браво стою в дозоре, а не безнадежно застрял на дереве.
Степановна, впрочем, восприняла это как должное и небрежно протянула руку, требуя аппарат назад. Женька смалодушничал и кинул его более близкому киборгу, а тот метко перебросил старухе.
Отрубленные гифы так и лежали кучей, не шевелясь и заметно потемнев, а срезы вообще стали коричневыми. Посреди них лесник заметил дымящиеся останки сажалки, в которую угодил случайный лазерный луч, и не удержался от стона. Прощай, верный друг!
— А сажал бы лопатой, как нормальный мужик, и все было бы в порядке! — добавила соли на рану Степановна.
— Можно подумать, я бы до этой дряни лопатой не докопался! — огрызнулся Женька.
Хотя мог и не докопаться. Пистолет на полметра вбивает, а ручная посадка рекомендуется на штык лопаты, просто тогда в ямку для гарантии по два семени кидают.
— Зато ей отмахиваться удобнее, чем этой твоей зубочисткой! — Старуха полезла в карман отнюдь не за словом: на свет явилось-таки второе яйцо, растрескавшееся и немного сплюснутое. — Эх, совсем про него забыла! Теряю сноровку, похоже, и впрямь скоро помирать… — Вниз полетел один кусок скорлупы, другой. Побеги на них не реагировали, наверное, слишком мелкая добыча. — О чем мы там болтали? Ах да! Так вот, насчет той погибшей девчушки…
Женька тоскливо оглянулся на киборга в поисках моральной поддержки и немедленно ее «получил»:
— У нас тоже бутербродики есть. — Джек зазывно повел плечами, на которых по-прежнему висели лямки сильно уплощившегося и вытянувшегося рюкзака. Состояние «бутербродиков» сложно и страшно было представить.
Лесник обреченно уткнулся лбом в ствол и прикрыл глаза.
С обсаженного хищной грибницей омлоха ему деваться точно было некуда.
* * *
— Ты, Леший, прямо какой-то черный вестник, — вздохнул Кэм, наблюдая за работой бригады биологической полиции. Бравые парни в костюмах спецзашиты с баллонами за спиной обрабатывали лес рыжим клубящимся газом, но на вопрос, куда прятаться остальным, беспечно ответили, что для человека этот фунгицид безвреден, у них просто инструкция. Прозвучало это как: «Да какая вам уже разница, вы все равно обречены». — Вчера труп, сегодня вообще черт-те что… И чего тебе в модуле не сидится-то?!
— По-вашему, лучше было бы, если бы на нее какой-нибудь грибник нарвался? — обиделся лесник. — Вон ребята говорят, что через неделю она по любому бы взошла, я просто нечаянно поторопил ее чуток…
Еще биокопы добрых полчаса благодарили Женьку со Степановной и пожимали им руки, даже Джеку перепало. Оказывается, если бы грибница успела перейти в третью фазу, с выбросом спор, то пришлось бы ставить на карантин сто квадратных километров леса, почти весь Женькин участок и половину соседского, и на протяжении года ежемесячно опылять их фунгицидом с флайеров. Грибницу он убивал мгновенно, однако сквозь плотную оболочку спор проникнуть не мог, и они долго сохраняли всхожесть.
— Да шучу я, шучу. — Шериф попытался изобразить улыбку, но уголки губ неумолимо клонились вниз. — Просто и так тяжелый день выдался, а тут еще и это…
— Что, бедолага, всего два часа дня, а ты уже перетрудился? — презрительно хмыкнула Степановна.
— Прилетели родители Даер, — пояснил Кэм, демонстративно продолжая обращаться только к леснику. — Опознавали тело, забирали вещи, для матери пришлось врача вызывать — сердечный приступ… И, кстати, они хотят с тобой поговорить.