117 
– Я пойду, погляжу, как он там…
– Лучше не надо, – посоветовал воевода. – Хочет побыть один – пусть…
Но мне все-таки казалось, что стоит поглядеть, как бы не случилось чего.
– Осторожней там, – предупредил Леон, прищурился – тоже, видно, пытался Горыныча высмотреть. – И далеко не ходи.
Под листьями оказалось намного темнее, чем на небольшом открытом пятачке возле грота. В тени что-то шевелилось – то птичка с ветки на ветку перелетит, то прошуршит ежик. А Горыныча не видно.
– Жень…
Я обернулась резко, отчего-то испугавшись. Арис сидел под деревом возле пышного куста, цветущего мелкими звездочками. Перед ним торчал воткнутый в землю обломок меча, невесть почему не оставленный там, на поляне. В глаза Горыныч не смотрел, попросил только:
– Назови меня по имени.
Я как-то сразу поняла, что он о настоящем имени говорит.
– Валентин.
Прозвучало неуверенно. Арис кивнул, а я опустилась на корточки рядом. Что делать – непонятно. Вижу, что плохо человеку, а слов подобрать не могу. Да и нужны ли слова?
Арис сунул руку за пазуху, вытащил что-то сине-серое, мне протянул:
– Держи.
Надо же, а я совсем забыла о подарке колдуньи! Кукла безмятежно улыбалась, и ей не было дела до того, что ее скромное платьице перепачкано чужой кровью.
– Видишь, пригодилась, – Арис положил ладонь на рукоять сломанного меча, словно чтобы опереться. Отложив куклу, перевернув ее для верности вниз лицом, я осторожно тронула его плечо.
– Тебе плохо?
Он покачал головой, прикрыл глаза. Лицо казалось серым, как плохая бумага.
– Может, ты все-таки ранен? Арис!
Никакой реакции. Только пальцы стиснули рукоять.
– Арис!
Ладонь Ариса соскользнула с рукояти, тонкие травинки потянулись к его запястью, пытаясь уцепиться. Горыныч покачнулся, положил голову мне на плечо.
– Валентин! – строго позвала я, не зная, смущаться или возмущаться, но… Для возмущения причин не было. Арис просто потерял сознание.
– Женя! – голос Алины приближался, – Женя, Арис, вы где?
– Тут мы! – негромко отозвалась я.
Подруга прошла мимо, обернулась.
– Ой! Я не помешала?..
Сидеть на корточках было неудобно, я устроилась на земле, положив голову Ариса к себе на колени. Казалось, мыслям не будет покоя после пережитого кошмара, но… думала я почему-то не о разбойниках, устроивших засаду и поплатившихся жизнями, не о рассказе воеводы, а о том, как странно – вот так разглядывать спящего Ариса, заново, до мелочей изучая казалось бы знакомое лицо, прислушиваясь к дыханию, ощущая тяжесть его головы на своих коленях, борясь с желанием потрогать темный от щетины подбородок, проверить – правда ли такой колючий, как кажется.
Листья шептались над головой… Осторожно, чтобы не разбудить, я коснулась коротко стриженных волос Горыныча и улыбнулась: приятно ведь, словно дикий зверь вдруг разрешил себя приласкать. Убирать руку не хотелось, но именно в это время подруга решила меня поискать.
– Спит? – шепотом спросила она.
Я неопределенно пожала плечами. Скажешь «да», получится, что Горыныч вот так у меня на коленях и заснул, а если «нет», тогда объяснять еще… Подруга присела напротив, сочувственно покачала головой и коснулась пальцами ссадины на подбородке Ариса. Фиолетовая отметина побледнела, царапины затянулись. Горыныч улыбнулся во сне, поднял руку, прижимая подружкину ладонь к своей щеке. Но улыбка быстро пропала, а рука опустилась.
– Я думала, он вообще улыбаться не умеет, – пробормотала Алина.
– Все умеют, наверное, – я повнимательней пригляделась к нашему спящему спутнику. Сейчас лицо его уже не казалось таким бледным: видно, пошел на пользу вынужденный отдых.
В небе сверкнуло, и над лесом прокатился низкий рокот приближающейся грозы. Ветер налетел, раскачивая верхушки деревьев, но здесь, внизу, было спокойно, и хотя по листьям изредка стучали капли, до земли они не долетали.
– Скоро дождь начнется, – Алинка поежилась. – Надо бы разбудить.
Будить не хотелось – пусть бы еще поспал. Я положила Арису на плечо ладонь, передавая силы. Рядом послышались шаги, и скоро к нам присоединился Леон. Я вздохнула, сочувственно посмотрела на ничего не подозревающего, мирно спящего Горыныча – вряд ли ему приятно было бы знать, что его вот так дружно разглядывают.
– Арис! – позвал Леон. – Арис, проснись!
117 
