182 
Прошло не более двух часов – и плот был готов, только спускать его на воду Арис не торопился. Когда мы пришли к реке, Всемил улетел – жену проведать, и обещал, что не задержится надолго. Но его все не было, а начинать путь без Огненного не хотелось. И еще… Мне почему-то все сильнее казалось, что пленник с нами не поплывет. Не зря куколка шептала голосом Василины: «Я чувствую, как ты умираешь, Виктор»…
Арис сел на траву недалеко от меня. Топорик замотал и спрятал в сумку, вынул нож, тронул пальцем лезвие. От этого жеста меня передернуло.
– Ты правда собираешься его убить? – спросила шепотом.
Горыныч обернулся через плечо.
– Неохота мне с ним возиться, – проворчал.
К счастью, пленник сидел слишком далеко, чтобы прислушиваться к тихому разговору.
– Я думала, ты его к воеводе…
– А зачем? Он много не расскажет, только перессорит всех к чертовой матери, – Арис задумчиво покрутил нож в пальцах, но в сумеречной полумгле лезвие даже не блеснуло. – Все равно не жилец. Рядом с воеводой обязательно есть несколько колдунов, которые захотят убить его сами. Чтобы потом выведывать чужие секреты.
– А ты сам хочешь, да? – я вдруг подумала, что умение колдуна чувствовать ложь может присвоить себе и Горыныч. – Поставишь ловушку?
Тот усмехнулся:
– Ну, нет. Я в этом деле не мастер. Пока до людей дойдем, все умение на тебя одну потратится. Или может, – Арис прищурился хитро, – ты решила недельки две помолчать?
Шутит? Или серьезно? В любом случае мне не хотелось бы видеть, как Горыныч приведет в исполнение им же вынесенный приговор. И пусть на совести Виктора не один десяток смертей, но вот так просто убить связанного, беспомощного человека…
– Арис, – я тронула его за руку, – может, все-таки отведем его к воеводе?
В воде плеснуло. Бледные пальчики ухватились за ветви прибрежного куста, а спустя мгновение мы увидели милое круглое личико русалки. От ее плеч по темной речке расходились круги, длинные волосы плыли белесыми водорослями. Русалка улыбнулась, оглядела нас с лукавым прищуром, но обратилась только к Горынычу:
– Здравствуй, змеиный брат.
– Здравствуй, – он был удивлен и, кажется, недоволен.
– Я гляжу, ты плот построил. По нашей речке плыть собрался, – русалка уселась на мели под бережком, влажные пряди укрыли обнаженное тело.
– Помощи попросишь, небось, чтоб быстрее до места добраться.
– Попрошу.
Некоторое время они смотрели друг на друга: Арис настороженно, словно ожидал подвоха, а глаза речной жительницы смеялись.
– Я пришла от сестричек тебе просьбу передать, – сказала, наконец, русалка. – Ведь не откажешь?
– Говори, что за дело, а я подумаю.
– Подумай, подумай, – промурлыкала красавица. – Если сделаешь, что просим, мы в долгу не останемся: будем твой плот толкать так, что за три дня до места доберетесь.
– А если откажусь? – Арис поднялся, подошел к самому краю берега и присел на корточки. – Вы и так поможете, по уговору.
– Можно и по уговору, – согласилась русалка. – Поможем, а как иначе? Только приготовься седмицу в пути пробыть, не меньше.
– Вот заразы, – пробормотал Горыныч и вдруг засмеялся. Невесело так, устало. Дочь реки не обиделась – наблюдала зелеными глазами за человеком на берегу. Ждала. А потом ткнула в меня тоненьким пальцем.
– Пусть уйдет. Подальше, вон туда, – указала на иву, к которой был привязан колдун. – Дело мое тайное, лишних ушей не надобно.
– Решали, как лучше от меня избавиться? – поинтересовался Виктор. Не дождавшись ответа, устроился поудобней, хотя сложновато было сделать это со связанными за спиной руками. – Я знаю, о чем вы говорили. И дело тут вовсе не в том, чувствую я ложь или нет… Я даже знаю, почему он хочет меня убить.
«Ясное дело, – подумалось мне, – на твоей совести немало смертей. Даже если убивал не всегда своими руками».
Виктор усмехнулся.
– Нет, даже не потому, что я такой уж плохой человек… Посмотри-ка на него повнимательней – разве ты не замечаешь?
Я не собиралась прислушиваться к словам пленника, но все же глянула на Горыныча.
О чем они говорили с русалкой – слышно не было: только долетал звук, похожий на шепот воды под ветром. После первых слов, сказанных дочерью реки, Арис решительно поднялся, словно собирался уйти, но остановился, вновь присел на корточки и внимательно вслушивался в говор речной красавицы.
182 
