ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  29  

– То есть, бизнесмен, – категорично проговорил Рэнсом.

Гарретт рассмеялась.

– Определённо так и есть.

Они обошли толпу и направились к ряду киосков, каждый из которых автономно освещался за счёт  самоподдерживающихся газовых или масляных ламп, или пламенем свечей, покрытых яркими абажурами. Пище не давали остыть, накладывая в большие банки на железных примусах или в жестяные и медные аппараты с маленькими трубочками сверху, из которых выходил ароматный пар.

– Что бы вы хотели съесть... – начал Рэнсом, но замолчал, когда его внимание привлекло незначительное волнение возле скопления стендов. Пухлая, румяная молодая женщина в фетровой шляпке, украшенной цветными шёлковыми лентами, сжимала длинную плоскую корзинку для покупок, а в это время рыжеволосый констебль пытался её у неё отнять. Люди собирались посмотреть на разворачивающуюся сцену, при этом одни смеялись, другие ругали констебля.

– Это Мэгги Фрил, – печально сказал Рэнсом. – Я хорошо знаю эту семью, дружил с её братом. Не возражаете, если я разберусь с проблемой?

– Да, конечно, – с готовностью отозвалась Гарретт.

Рэнсом зашагал в сторону спорящих, а Гарретт последовала за ним.

– Что происходит, Макшихи? – спросил он констебля.

– Я конфискую катушку с лентами за её дерзость, вот что происходит, – огрызнулся полицейский, вырвав корзинку из рук женщины. В ней находились нитки, обрывки тканей и длинный штифт, на котором крепились рулоны шнурков и лент.

Всхлипывая, женщина повернулась к Рэнсому.

– Он же не может забрать ленты только потому, что я ему надерзила, так ведь?

– Могу, и заберу, – сообщил ей констебль. Его лицо раскраснелось от негодования и напряжения, а его рыжие брови и волосы только добавляли ему схожести с алым, раскалённым угольком.

– Ты - знатный задира, – прокричала женщина. – Пускай тебя сожрёт кот, а кота дьявол!

– Тише, Мэгги, и придержи коготки, – прервал её Рэнсом. – Colleen [9], не могла бы ты полюбезнее разговаривать с человеком, отвечающим за поддержание покоя? – Когда она попыталась ответить, он поднял руку, жестом призывая этого не делать, повернулся к констеблю и проговорил, понизив голос: – Билл, ты же знаешь, что она зарабатывает на жизнь, продавая ленты. Забрать их, всё равно что вырвать кусок хлеба изо рта. Неужели у тебя нет сердца, приятель.

– Она слишком часто меня обзывала.

– Кривоножкой[10]? – съязвила Мэгги. – Ты про это?

Глаза констебля сузились.

– Мэгги, – мягко предостерёг Рэнсом, бросив на женщину многозначительный взгляд. – Хватит дерзить бедняге. На твоём месте я бы с ним помирился и предложил ленту для его возлюбленной.

– У меня нет возлюбленной, – пробормотал констебль.

– Какая неожиданность, – ядовито отозвалась Мэгги.

Рэнсом ласково приподнял её подбородок указательным пальцем.

Тяжело вздохнув, девушка повернулась к констеблю.

– Ой, тьфу, ладно я дам тебе ленточку.

– Что мне с ней делать? – нахмурившись, спросил Макшихи.

– Ты, что ли, глупый? – изумилась она. – Неужели ничего не знаешь о милашествах? Подари её девушке, которая тебе нравится, и скажи, что ленточка подходит под цвет её глаз.

Полицейский неохотно вернул ей корзину.

Slán, Эятан, – сказала Мэгги, начиная отмерять нужную длину ленты.

Пока Рэнсом уводил Гарретт, она спросила:

– Что она вам сказала?

– Ирландцы суеверны, они не произносят слово "до свидания". Вместо этого мы говорим "slán", что означает "иди с миром".

– А другое? Эй-а-тан. Как оно переводится?

– Эятан, так звучит моё имя на ирландском.

Гарретт сочла эти три музыкальных слога очень красивыми.

– Мне нравится, – тихо проговорила она. – Но ведь ваша фамилия... Рэнсом... английская, так ведь?

– На протяжении более трёхсот лет, Рэнсомы жили в Уэстмите. Не заставляйте меня доказывать, что я ирландец на людях, lass [11], это может поставить нас обоих в неловкое положение.

– В этом нет необходимости, – с улыбкой на лице заверила его Гарретт.

Пока они шли, он положил свободную руку ей на поясницу.

– Вы раньше бывали на Кларкенуэлл-грин?

– Недолго. – Гарретт кивнула в сторону аккуратной церкви с единственной башенкой и шпилем, возвышающейся на холмике над площадью. – Это же Сент-Джеймс?

– Ага, а вон там находится Кэнонбери-хаус, где давным-давно жил лорд-мэр со своей дочерью Элизабет. – Рэнсом указал на особняк вдали. – Когда он выяснил, что Элизабет влюбилась в молодого лорда Комптона, он запретил ей выходить за него замуж и запер в башне. Но Комптону удалось выкрасть возлюбленную из дома в корзине для выпечки, и вскоре они поженились.


  29