– Это... губка, – осторожно проговорила Гарретт, по её лицу и шее разлилась краска смущения. Одним из способов предотвратить беременность было поместить внутрь кусочек мягкой губки, смоченной лимонным соком. – Она... она вставляется внутрь...
– Да, я в курсе, – пробормотал Итан, утыкаясь носом в низ её живота.
– Правда?
Она почувствовала, как его губы изогнулись в улыбке.
– Я же не зелёный юнец.
Его рука нежно раздвинула бёдра Гарретт, кончики пальцев скользнули вниз под колени и снова вверх. Вниз... вверх... поглаживание было гипнотическим, волнообразным, будто её дразнили чуткие щупальца. Его рот смело прошёлся вдоль углубления между её ногой и пахом, слабая щетина, задев нежное местечко, произвела будоражащий эффект, пока он продвигался всё дальше вниз. Пальцы Итана не спеша пробрались в, преграждающие путь к её лону, локоны, разминая и поглаживая, большие пальцы раздвинули мягкие складки. Он просунул язык внутрь и извилистым движением провёл им вверх, разделяя лепестки.
Гарретт напряглась и ахнула, отталкивая его голову.
Итан приподнялся на локтях, и в его глазах блеснуло ласковое насмешливое выражение.
– Я тебя шокировал, любовь моя?
Гарретт было трудно соображать. Всё тело пульсировало.
– Немного, – неуверенно откликнулась она. – Это мой первый опыт.
– Но раньше ты казалась такой отважной, со всеми этими разговорами о позах.
Его пальцы начали непристойно с ней заигрывать, перебирая пушистые кудряшки.
Казалось, она излучала желание. Гарретт удивилась, не увидев, струек пара, исходящих от её кожи.
– Я... Я думала, что мы начнём с более приличных вещей, а к безрассудным перейдём позже.
Уголок его рта лениво приподнялся.
– Приглашая в свою постель, ты вряд ли ожидала от меня приличного поведения.
Проведя большим пальцем по нежной щели её лона, он проник внутрь и обвёл сосредоточение влажности. В глубине её тела зародилась приятная дрожь.
Жаркие, невероятно синие глаза устремились на её раскрасневшуюся кожу, будто бы, читая мысли, словно они висели в воздухе.
– Ты хотела узнать, что я смогу заставить тебя почувствовать. Хотела узнать, каково это - потерять себя в страсти, а после оказаться в безопасности моих объятий. Ну вот, я здесь, и буду любить тебя каждой частичкой своего существа.
Его пальцы нежно раздвинули её плоть, дразня шелковистые складочки и лепестки. Очарованно, она наблюдала, как его голова опускается, мощные плечи прогибаются. Он начал медленно лакомиться ею, и Гарретт почувствовала такое блаженство, что ей казалось, она может потерять сознание. Его язык уговаривал и мучил, метался и кружился. Её плоть увлажнилась, стала чувствительнее, внутренние губы припухли и разгорячились, интимные мышцы беспомощно сжимались вокруг пустоты. Итан исследовал замысловатые тайны сосредоточения её женственности, тихо рыча от удовольствия, пробуя Гарретт на вкус. "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста", – хотелось умолять ей, но единственными звуками, которые она могла издать, оказались тихие всхлипывания. Желание, которое в ней разжигал Итан, не оставляло места для гордости.
Ничто не могло отвлечь её от него и от того, что он делал. Через комнату мог бы промаршировать целый оркестр, но она бы даже не заметила. Гарретт превратилась в исключительно физическое существо, бездумно извиваясь, пока руки Итана не проскользнули под её бедрами и не обвились вокруг них, аккуратно удерживая Гарретт на месте. Его внимание сосредоточилось на пике клитора, он посасывал его, аккуратно ударяя по нему языком. В отчаянии она потянулась вниз, пытаясь вцепиться в его руки чуть ниже плеча, но бугристые мышцы были такими крепкими, что её пальцы едва ли могли оставить на них отметины.
Его язык задвигался в новом ритме, проходясь по чувствительному бутону плавными, спокойными движениями, словно пальцы, перелистывающие страницы книги. Ураган чувств проносился по всему телу, заставляя её бёдра беспомощно дёргаться в его бережно сжимающих руках. Проворный язык не сбивался, подталкивая её окунуться в головокружительные, набирающие силу ощущения. Она выгнулась на вершине удовольствия, дыхание остановилось, сердце стучало слишком быстро, чтобы различать промежутки между ударами. Блаженство обрушилось чередой мощных содроганий... всё продолжавшихся... и продолжавшихся... пока оставшееся напряжение не перешло в чувственный трепет. Бесконечно долго его рот успокаивал её, принося умиротворение, пока она не обмякла, как пустая перчатка. В конце концов, он подтянулся повыше к ней, лёг рядом и заключил в объятия. Гарретт издала утомлённый звук, уткнувшись в его плечо, что вызвало у него смешок.