111 
Действительно, почему бы нет? Кэрри испытывала приятное волнение. Она расчесала длинные, до пояса, черные волосы и украсила белым цветком.
— Здорово! — воскликнула Голди. — Только держись подальше от Мела!
Деликатный стук в дверь возвестил о приходе Бернарда Даймса. Он одарил всех девушек улыбками и вручил Голди сверток. Она развернула его и заохала, хотя в свертке, как всегда, была коробка шоколадных конфет.
— Уй, какая прелесть! Большое спасибо! — и она похлопала перед ним длиннущими искусственными ресницами.
Бернард перевел взгляд на Кэрри. Как она преобразилась! Но, видимо, это неспроста. Собралась на какую-нибудь вечеринку? Досадно, потому что как раз сегодня он собирался пригласить ее поужинать. Ну что ж.
Он ждал много месяцев, подождет еще неделю. Какая разница?
* * *
Мел нетерпеливо переминался с ноги на ногу у служебного входа в театр.
Его приятель Фредди, красивый и самоуверенный молодой человек, сказал:
— Надеюсь, в ней не меньше шести футов. Я всегда питал слабость к дылдам.
— Какая тебе разница? — засмеялся Мел. — Если она такая же, как моя Голди, пара бокалов шампанского — и она твоя.
— Умираю от нетерпения. Два дня не трахался.
Появились девушки.
— Не забудь попросить шампанского, — наставляла Голди. — Это сразу покажет, что ты — птица высокого полета.
Парни двинулись навстречу.
— Привет, мальчики, — сладеньким голоском Мей Уэст вымолвила Голди.
— С днем рождения, красотка, — сказал Мел, хватая ее в охапку и смачно целуя в рот.
Кэрри с Фредди осторожно поглядывали друг на друга.
— Противный мальчишка! — завопила Голди, отталкивая Мела. — Съел всю мою помаду! — Она улыбнулась Фредди. — Привет. Я — Голди, как будто ты и так этого не знаешь. А это — Кэрри, не девочка — мечта! Счастливчик!
По лицу Фредди было незаметно, что он считал себя счастливчиком. Он небрежно кивнул Кэрри, и вся четверка двинулась к машине Мела.
Мел открыл дверцу. Голди села впереди, а Кэрри — на заднее сиденье. Мел с Фредди продолжали стоять снаружи.
Кэрри услышала их приглушенный разговор.
— В чем дело? — поинтересовался Мел.
— Господи Иисусе! — раздраженно ответил его приятель. — Что ты мне подсунул какую-то засранку!
— Ну так что? В темноте все кошки серы. Брось, поехали! — и они забрались в машину.
Кэрри с несчастным видом уставилась в окно. «Засранка»! «Все кошки серы»! По ее щекам покатились соленые слезы, и она еще больше повернулась к окну, чтобы их не заметили.
Голди с Мелом беспечно болтали на переднем сиденье. Фредди молчал. Наконец он прочистил горло и произнес:
— Значит, вы с Голди проживаете вместе?
— Да, — ответила Кэрри, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. Нельзя, чтобы он догадался, что ее задело его высказывание. Хорошо бы отделаться от него.
— У меня болит голова. Лучше я поеду домой.
Голди не хотела слушать.
— Ни в коем случае! В кои-то веки удалось тебя вытащить! Правда, Мел?
— Ясное дело!
Кэрри ничего не оставалось, как смириться.
* * *
Они начали с небольшого кабачка на Пятьдесят второй улице. Там играл джаз. Шампанское лилось рекой.
Голди была счастлива. Когда Кэрри заикнулась о фруктовом соке, она категорически заявила:
— Слушай, цыпленок. Сегодня мой день рождения, и я намерена повеселиться на полную катушку. Если ты будешь сидеть тут с постной миной, испортишь мне праздник. Ну-ка выпей бокал шампанского. И выдай улыбочку!
Кэрри подчинилась. Она уже успела забыть вкус шампанского, хотя в свое время Уайтджек покупал его ящиками. Один бокал не повредит. Нужно как-то продержаться один вечер.
За первым бокалом последовал другой, третий. Потом они поехали в ночной клуб, где было такое изумительное пенистое пиво, что она выдула не менее четырех кружек. Это же пиво, какой от него может быть вред?
К тому времени, когда четверка заявилась в «Клемми», они были уже здорово под градусом. Кэрри и Фредди успели сделаться лучшими друзьями, смеялись и танцевали. Она не возражала, если его рука невзначай касалась ее груди, и чувствовала себя удивительно легко и свободно. Впервые за много лет Кэрри могла сказать, что живет полной жизнью.
— А ты клевая девочка! — повторил Фредди.
В ответ Кэрри обвила руками его шею и заглянула ему в глаза. «Засранка» выветрилась из памяти.
111 
