108 
— Мистера Сантанджело нет дома, — отвечала горничная.
— Откуда мне знать, где он? — фыркнула Синди. — Я всего лишь его жена!
— Он никуда не денется, — прошептала Клементина.
Освальд выразил согласие.
— Но зачем ему понадобилось причинять нам такое беспокойство?
— Не знаю, дорогая. Это просто из рук вон.
— Ты прав.
Клементина подумала: что она будет делать без Джино? Без его сильного тела. Умелых рук. Черных глаз. Того, как он искусно доводил ее до оргазма.
— Привет! — перед ними возникла Синди — видение в розовом крепдешине и крашеной розовой лисе. На пальце у Синди сверкало знаменитое кольцо с рубином — подарок Муфлина.
— Д-добрый вечер, Клементина, сенатор, — пробормотал Генри; на его щеках алел румянец.
Клементина перевела взгляд с одного на другую. Эта дрянь с ума, что ли, сошла? Джино ни в коем случае не позволит, чтобы она выставляла его на посмешище.
Она холодно ответила на приветствие:
— Синди. Генри.
— Чудесная постановка, не правда ли? — восторгалась Синди, прикладывая руку с кольцом то к одной, то к другой щеке, чтобы все видели рубин.
— Да, очень, — сухо откликнулась Клементина. — Не знаете, когда вернется Джино?
Синди ухмыльнулась. С ума сойти — высокомерная миссис Дюк спрашивает ее. Он надул их обеих. Синди небрежно повела плечами.
— Вы же знаете Джино. Он появляется и исчезает, когда захочет. Наверное, закатился куда-нибудь с одной из своих шлюх. — Какое наслаждение видеть, как дернулась эта дамочка из высшего света!
Клементина была вне себя от бешенства. Маленькая дрянь! Интересно, как бы ей понравилось, если бы она узнала, что Джино женился на ней по ее, Клементины, настоянию? Она демонстративно повернулась к Синди спиной. Та захихикала и драматическим шепотом сказала Генри:
— Старуха злится, потому что ты со мной.
Генри был невероятно польщен.
— Ты правда так думаешь?
— Конечно!
* * *
Перевалило за полночь. Синди все не было.
Джино метался по комнате, изрыгая проклятия. Час. Два. Три часа ночи.
Наконец он уснул, но и во сне продолжал изобретать для нее кару одну свирепее другой. Он беспрестанно ворочался и то и дело просыпался, чтобы посмотреть, который час. Ему снились Леонора, Би, Джейк-Бой и Зефра Кинсейд. Наконец в семь часов утра он проснулся с ноющей болью в животе и плече.
Горничная принесла черный кофе, свежий апельсиновый сок и свежие газеты. Он нежился среди роскоши, но постоянно возвращался мыслями к убогой квартирке Би, где на завтрак давали горячие булочки и чай с молоком. Читали Скотта Фицджеральда. Только у Би Джино впервые открыл книгу этого писателя. Прочитал «Великого Гэтсби» — от корки до корки. И еще раз. Читать оказалось приятно. Почему он не делал этого раньше? Джино отождествлял себя с Гэтсби, одинокой, загадочной фигурой.
Зазвонил телефон. Напряженный голос Клементины.
— Слава Богу, ты вернулся.
* * *
Синди и Генри спорили.
— Но я хочу жить вместе с тобой! — настаивал он.
— Нет.
— Я не боюсь твоего мужа.
— Рада это слышать. Но я тебя уверяю, он заставлял дрожать не таких, как ты. Он подлый грубиян и ведет грязную игру.
— Но, Синди…
Она вскочила с постели и всем телом потянулась.
— Ничего, мой сладкий, я нашла на него управу. Я тоже умею вести грязную игру, — она заплясала голышом в номере отеля, любуясь кольцом, которого теперь не снимала.
Генри сел на постели.
— Мама ждет не дождется, когда я вас познакомлю. Я думал, будет удобно в следующее воскресенье…
Она бросила на него торжествующий взгляд.
— Утром скажу Джино, а после обеда перееду. Быстренько разведусь. Обещаю тебе.
— П-прекрасно. Иди ко м-мне, любимая. Еще один разок перед уходом.
Синди захихикала. Можно подумать, что ему еще никогда не делали минет. Она вскочила на постель и, отвернув одеяло, полюбовалась его хиленькой эрекцией. Странный член, честное слово. Длинный, тонкий и как будто весь сделан из мякоти. Такой уж он есть, она в этом не виновата. Синди нежно взяла его в рот.
Генри простонал:
— О, Син… О…
* * *
Джино в задумчивости повесил трубку. С горящим взором развернул газету и перелистал несколько страниц в поисках колонки светской хроники Уолтера Уинчелла.
Так и есть. Клементина сказала правду. Черным по белому. Чтобы все видели. И читали. И ухмылялись.
108 
