ДЖИНО. 1937

Первая мысль. Убить.

Его накрыла волна неконтролируемой черной ярости.

И боли, конечно. Но на боль можно не обращать внимания.

Заехать ополоумевшему маньяку коленом по яйцам.

И следить взглядом за тем, как парик его сползет на пол, а сам он начнет корчиться.

Подожди, не спеши, переведи дыхание.

Цветастый Халат бросается ему на спину, сзади.

Новая вспышка ярости.

Джино физически ощущал, как из раны струйкой течет кровь. Из горла рвались какие-то животные звуки.

Размазать эту мразь по стене. Увидеть его оскаленные зубы.

Пнуть ногой.

Кулаком.

Теперь одновременно.

Дотянуться до пистолета.

Вон он, на полу, между ними обоими.

Нажать на курок. Один раз. Другой.

Внезапно на Джино навалилась огромная тяжесть.

Кто-то тянет свои руки к его лицу.

Хлещет по щекам. Выцарапывает ногтями глаза.

Еще нажать на курок.

Всего один раз.

Пчелка крепко спала на одном краю удобной и широкой кровати, а Марко, ее семилетний сын — на другом.

Раздавшийся стук в дверь незаметно вошел в ее сон и стал его частью. Вот она в лодке, над нею ярко сияет солнце, и вдруг — акула! Она подплывает все ближе, ближе, челюсти ее смыкаются, она слышит стук… стук… стук…

Вздрогнув и проснувшись, Пчелка резким движением села в постели. Стук продолжался и наяву. Она бросила взгляд на будильник — половина третьего ночи. Марк беззаботно спит, так и не вытащив изо рта большой палец. Пчелка поднялась, накинула на себя халат и босиком пошла к входной двери.

— Кто там? — громким шепотом спросила она.

— Открой мне.

Она была почти уверена, что не ошиблась, но все же переспросила:

— Кто это?

— Джино Сантанджело.

Внутри у нее похолодело. Неужели в первый раз она так и не напугала его?

— Открой эту… долбаную дверь! — настаивал Джино.

Перед ней стоял выбор: впустить его и дать отпор здесь, или не впускать и потерять работу. Что предпочтительнее?

Работа ей была нужна.

С неохотой Пчелка отвела назад задвижку, и, прежде чем она успела потянуть на себя дверь, та раскрылась настежь. Стоявший за ней Джино без сил рухнул на пол прихожей.

— Господи! — Она сдавленно вскрикнула. — Что с вами такое?

Он был весь в крови, с головы до ног. Лицо представляло красную маску, пиджак можно выжимать.

Пчелка почувствовала, как ее охватывает панический страх. Однако здравый смысл все же взял верх, и она втащила неподвижное тело в прихожую, надежно закрыла дверь.

— Дай мне… выпить, — простонал Джино.

— У меня… У меня ничего нет. — От испуга она замерла.

— Да… Теперь вспоминаю… — Он едва слышно рассмеялся. — Ты — та самая… у которой… нет выпивки…

— Вам необходим врач, — твердо сказала Пчелка. — Кого мне вызвать? Он вновь застонал.

— Не нужно… никаких… врачей… Ты сама… можешь… позаботиться обо мне…

— Не могу.

— Можешь… Не так уж… это и страшно… как… кажется…

Она поплотнее завернулась в халат. А что, если он умрет? Здесь, у нее на полу?

— В вас стреляли? — робко спросила она.

— Ударили ножом. — Фраза далась с трудом. — Не… страшно. Помоги мне… раздеться…

Она подумала о спящем в спальне Марко.

— Мистер Сантанджело, позвольте мне вызвать кого-нибудь. Мистера Динунцио или вашу жену. Им лучше знать, что нужно делать. Я…

— Никаких звонков, — перебил ее Джино. — Пять тысяч… говорю же, ты… и сама справишься… и… не проболтаешься…

Пять тысяч долларов! Пчелка поймала себя на мысли, что уже знает, как распорядиться деньгами: плата за обучение Марко, новая одежда для них обоих. И небольшой автомобиль. Отдых.

— Что я должна делать? — быстро спросила она.

Проснувшись рано, Синди с раздражением обнаружила, что Джино так и не вернулся домой. «Ну и пусть», — пробормотала она про себя. Теперь ее согревало сознание того, что каждую пятницу она будет получать письменный отчет о всех действиях своего мужа. Когда или если она решит разводиться с ним, на руках у нее окажутся только козыри. Она не забудет поставить в счет самую маленькую шлюшку, с которой он трясся в постели всю ночь напролет.

  127