Особенно,... 
101 
Демейзен поднялся. Он выглядел так, точно объявил сухую голодовку. Щеки ввалились, глаза — темные, без белков, вместо бровей — две черных полоски, плоский нос, кожа — грязная, полутемная, местами исцарапанная и израненная. Он не был особенно высок, но худоба делала его визуально выше. Если бы его физиология в точности соответствовала сичультианской, то Ледедже сказала бы, что, судя по мешковато обвисшей коже лица, потеря веса была внезапной и стремительной. Одет он был в черные одежды: кожаные штаны и узкий, обтягивающий жилет или жакет с кроваво-красным, размером с подушечку большого пальца, камнем у воротника на частично застегнутой заколке. Ледедже увидела, как он косится на ее правую руку, и поспешила протянуть ее для пожатия. Его рука хлопнула по ее ладони. Ей показалось, что у пальцев слишком много сочленений; они были такие худые, что прощупывались все косточки. Тем не менее, когда они коснулись ее кожи, девушка ощутила тепло. Это было похоже на прикосновение к сильно разогретой, очень сухой бумаге. Она обратила внимание, что два его пальца грубо стянуты чем-то вроде шины из дерева или пластмассы и перевязаны узловатой тряпочкой. Он внезапно вздрогнул и поморщился, но посреди пути меж сторон лица недовольное выражение это исчезло. Теперь он смотрел на нее совершенно бессстрастно.
— Добрый вечер, — сказала Ледедже.
— Госпожа Юбрек, — голос оказался сухим и ледяным.
Он кивнул Джоличчи, но ничего не сказал, потом сделал приглашающий жест в сторону двух стульев напротив.
— Велюбе, Эммис, пожалуйста, если вам не сложно...
Двое молодых людей вроде бы собирались запротестовать, но потом передумали. Они синхронно поднялись из-за стола с недовольным выражением лиц и побрели прочь. Девушка и Джоличчи заняли их места. Остальные спутники Демейзена смотрели на них с любопытством. Демейзен махнул рукой, и нависший над столом голодисплей, показывавший ужасающе подробную и реалистичную картину сражения между отрядом кавалерии и превосходившим конников числом подразделением лучников при поддержке пехоты, выключился.
— Редкая привилегия, — зачем-то объяснил Демейзен. — Как дела в Контакте?
— Превосходно. А как тебе в телохранителях?
— Ночной дозор безжалостно просветляет, — усмехнулся Демейзен.
Перед ним была маленькая золотистая трубка, которую Ледедже приняла за часть сливного отверстия, плевательницу или что-то в этом роде. Она видела несколько аналогичных устройств на столах вокруг. Но эта, казалось, была ни с чем не соединена, оканчивалась меньшей по диаметру насадкой и слабо светилась с одного конца. Демейзен стиснул кончик насадки губами и втянул воздух. Золотистая трубка издала скрипучий звук, сжалась и испустила колечко огня и дыма.
Демейзен поймал ее взгляд и жестом предложил попробовать.
— Это наркотик с Судалля. Называется нартак. Эффект похож на победин, но резче и не такой приятный. Отходняк тяжелый, скажу я вам.
— Победин? — переспросила Ледедже. Похоже, ей полагалось бы знать, что это такое.
На лице Демейзена возникло удивленное выражение, сменившееся искренним интересом.
— У госпожи Юбрек нет наркоминдалин, — объяснил Джоличчи.
— Правда? — недоверчиво спросил Демейзен. — Почему? Это какая-то форма наказания, госпожа Юбрек? Или вы из тех извращенок, которые полагают, будто в тенях таится истинное просветление?
— Нет, — ответила Ледедже. — Я более чем законопослушная инопланетянка.
Она понадеялась, что это произведет на него какое-то впечатление, но никто из сидевших вокруг стола ничем не выдал своих эмоций. Наверное, ее марейн по-прежнему был далек от идеала.
— Мне сказали, что юная госпожа Юбрек ищет перевозчика, — начал Демейзен.
— Это верно, — подтвердил Джоличчи.
Демейзен воздел обе руки, разгоняя крутившиеся в воздухе кольца дыма из золотистой трубки.
— Но, дражайший Джоличчи, с чего бы тебе по такому вопросу меня беспокоить? Что заставило тебя прийти к выводу, будто я могу податься в таксисты? Открой мне эту тайну, я просто-таки умираю от нетерпения.
Джоличчи усмехнулся.
— Тут не все так просто, — он посмотрел на девушку. — Госпожа Юбрек, вам слово.
Она посмотрела на Демейзена.
— Мне надо домой, почтеннейший.
Демейзен посмотрел на Джоличчи.
— По-моему, она к таксисту обращается, а?
Он повернулся к Ледедже.
— Продолжайте, госпожа Юбрек. Какой-никакой, а предлог достичь скорости убегания от повседневной скуки.
101 
