Он приложил другую руку к перевязанным пальцам и с силой надавил. Тело аватара опять сотряслось.
Ледедже обнаружила, что морщится от фантомной боли.
— Вот видите? — довольно сказал Демейзен. — Бедный идиот бессилен остановить меня. Он терпит боль и выносит уроки на будущее. А я... я, пожалуй, ловлю кайф.
Он посмотрел на Джоличчи и Ледедже.
— Джоличчи, — произнес он с притворным беспокойством, — ты что, обиделся? Так нехорошо.
Он покивал и довольно прищурился.
— И мне нравится, как ты выглядишь, уж поверь, — продолжил он. — Тебе идет это кислое выражение опозоренного идиотика.
Джоличчи промолчал.
Велюбе и Эммис вернулись на свои места. Продолжая стоять, Демейзен протянул обе руки, сгреб одной курчавые волосы одного спутника, а другой — несильно щелкнул по бритой голове другого. Потом потрепал первого за точеный подбородок неповрежденной рукой.
— И, что самое восхитительное, друзья мои, — он с силой постучал перевязанными пальцами по виску, — этот придурок полностью гетеросексуален и стыдится однополых отношений до такой степени, что это уже напоминает гомофобию.
Он обвел взглядом присутствующих, задержал его на одном молодом человеке и подмигнул тому.
Потом триумфально посмотрел на Джоличчи и Ледедже.
Ледедже стремительно шагала через скудно освещенную Палубу.
— Но должны быть и другие, — сказала она яростно, — другие корабли ОО.
— Они не станут с тобой разговаривать, — пропыхтел Джоличчи, с трудом поспевая за ней.
— А единственный, кто согласился, приложил все усилия, чтобы шокировать и унизить меня.
Джоличчи пожал плечами.
— Многоцелевые наступательные корабли класса «Мерзавец», а именно к нему относится наш дружок, не слишком чувствительны к общественному мнению и не считают нужным связывать себя нормами вежливости. Их проектировали, по всей видимости, в период, когда в Культуре бытовало мнение, что никто ее всерьез не воспринимает по причине излишней мягкости и добросердечия. Но даже в своем классе Демейзен считается отщепенцем. Большинство кораблей ОО втягивают когти и убирают клыки, переключаясь в режим отключенной психопатии на все время, когда в нем нет настоятельной потребности.
В подземке Ледедже уже немного взяла себя в руки и подуспокоилась.
— Ладно, — сказала она наконец, — спасибо тебе и на этом.
— Не за что. То, что ты ему рассказала... это правда?
— От первого до последнего слова.
Она поглядела на него.
— Я надеюсь, ты понимаешь, что это конфиденциальная информация.
— Ну что же, тебе бы следовало вынести это в преамбулу своей речи, но, да, я обещаю, что никто больше не узнает.
Маленький толстый аватар задумался.
— Вам, думаю, не слишком приятно это слышать, но у вас есть очевидный, хотя и узкий выход, госпожа Юбрек.
Она холодно посмотрела на него.
— Такой, как у тех двоих?
Джоличчи, казалось, восхитился, но при этом выглядел не слишком уверенно.
— Как я уже говорил, у меня не было намерения сбросить тебя вниз. Я просто подшутил. Впрочем, все, что ты видела там, происходит на самом деле.
— Кораблю действительно позволено выкидывать с людьми такие шуточки?
— По их собственной воле — да, конечно. Если соглашение заключено в здравом уме и твердой памяти, а именно так и было в данном случае.
Джоличчи всплеснул руками.
— Да, а что я говорил? С ОО надо держать ухо востро, а то получишь на орехи.
Сказав это, толстый коротышка-аватар снова приумолк, будто задумавшись.
— Впрочем, этот пример относится скорее к экстремальным. Это исключение.
Ледедже глубоко вздохнула.
— У меня нет терминала. Ты можешь заменить его?
— Без проблем. С кем ты бы хотела пообщаться?
— Вызови всесистемник. Скажи, что я согласна улететь на том корабле, какой он мне подыскал.
— В этом нет необходимости. Это предусмотрено по умолчанию. Еще что-то?
— Адмайле? — позвала она, понизив голос.
Пауза.
Джоличчи расстроенно покачал головой.
— Боюсь, что он уже слишком занят.
Ледедже опять вздохнула и посмотрела на Джоличчи.
— Мне нужно потрахаться с мужчиной. Без всяких обязательств. Хотелось бы, конечно, встретить такого красавчика, как те двое за столиком Демейзена.
Джоличчи хитро улыбнулся и красноречиво вздохнул.
— Что же, ночь еще в самом разгаре.