193 
— С возвращеньицем, — прогромыхал властелин демонов. Звук его голоса, как и тогда, рвал ей уши, но на сей раз не причинял непереносимой боли.
— Зачем ты призвал меня? — спросила она.
— А как ты думаешь?
— Я не стану твоей демоницей, — ответила она.
Ей подумалось, что в этом теле она могла бы на него напасть. Выпустить когти, ринуться ему в лицо, попытаться хоть как-то его ранить. В ее голове тут же промелькнул новый образ: она в щепоти одной из колоссальных рук чудовища, которая сминает и давит ее тело одним движением, как могли бы раздавить маленькую пташку сдвигающиеся прутья пыточной клетки. Ей явилось и другое видение: она увидела себя уловленной внутрь ламповой головы — брошенной туда с переломанными крыльями, сломанными челюстями и выколотыми глазами, вообразила, как суматошно колотится о несокрушимые стекла и задыхается там — навеки, до конца времен...
— Ты была бы никудышней демоницей, маленькая сучка, — сказало существо. — Ты здесь не поэтому.
Она била крыльями воздух перед ним и ожидала решения своей судьбы.
Тварь внезапно склонила к ней увенчанную свечами голову. Свечи издали ревущий вопль.
— Голод, что тебе кишки все гложет...
— Что это?
Новый приступ дурноты. Что еще измыслило чудовище?
— С ним лишь убийство совладать тебе поможет.
— Неужели?
Она подумала, что может бросить ему вызов, воспротивиться решению. Выказать открытое неповиновение. Во имя всего добра, что еще можно отыскать в Аду.
Хотя... достаточно сильная и долгая боль способна сломить любое сопротивление. Если ей повезет, она снова утратит рассудок.
— Смерть — реальная смерть — в Аду почитается за благодеяние, — сказала она повелителю демонов. — Так я слышала.
— И это совершеннейшая правда! — проревело чудовище. — Одно убийство каждый день. Вот что ты должна будешь для меня делать.
— И что это даст?
— Они умрут. Полностью и окончательно. Их не станут воскрешать, будь то в этой Преисподней или где-то еще. Их сотрут. Удалят.
— Но зачем?
Тварь откинула назад громадную голову и расхохоталась. В долине у подножия престола заколебались языки пламени и прижались к земле дымные клубы. Свечи затряслись и зачадили еще пуще, с них потекли капли воска.
— Чтобы вернуть в Ад надежду! Ты будешь их ангелом, шлюха! Они станут взывать к тебе, чтобы ты явилась и избавила их от вечных мук. Они станут поклоняться тебе, как богине. Они постараются задобрить, умилостивить тебя, понесут на твои алтари бесчисленные жертвы и дары, и любая бессмысленная хуйня, которая, по их мнению, способна будет сработать, тоже пойдет в ход. А тебе я предоставлю выбор: кого же одарить истинной смертью? Внимай их идиотским молитвам или бесстрастно игнорируй их. Делай что хочешь. Если тебе это по душе, позволь, чтобы тупые пидоры учредили ебучие коллегии выборщиков, а те пускай определяют демократическим голосованием имя маленького счастливого личинкососа, которому повезет стряхнуть с себя невыносимую тяжесть вечной боли. Мне похер. Просто убивай одного из них ежедневно. Ты, конечно, постараешься меня обхитрить, прикончив больше маленьких засранцев, но я тебя сразу предупреждаю, что это не сработает. Они, конечно, умрут. Но потом воскреснут — здесь же, и от этого им станет только хуже.
— А если я никого не стану убивать?
— Тогда голод будет нарастать внутри, пока не станет так невыносим, что тебе покажется, будто какая-то зубастая тварь проедает себе путь наружу через твои потроха. Он сделается совершенно нестерпимым. Да и наши маленькие негодники будут без тебя тосковать. Кто еще даст им надежду на освобождение?
— А какой в этом смысл? Вырвать одну душу из этой бесконечной круговерти страданий?
— Не бесконечной! — заорала тварь. — Преисподняя огромна, но у нее есть границы. Ты уже ободрала себе тупую башку о небосвод, пиздоголовая идиотка! В свободное время можешь летать куда глаза глядят — авось и доберешься до железных стен Ада, царапнешь их когтями и вернешься, чтобы рассказывать мне басни о бесконечности! Конечен Ад, конечен. Он действительно огромен, но и тут существуют пределы. А душ мучеников тут уже охрененно много!
— Сколько?..
— Миллиард с четвертью! Ну что, довольна, блядь? Лети и пересчитай их по головам, если у них есть головы и ты мне не веришь! Мне похуй. Ты мне уже надоела. Ах да, чуть не забыл: тебе это с рук не сойдет. Не думай, что заполучила непыльную работенку. Каждый, кого ты убьешь, передаст тебе частицу своей боли. Чем больше ты прикончишь, тем сильнее станет мука, которую тебе предстоит испытать. Думаю, что в конце концов боль, впитанная тобой из тех, кого ты освободила, сравняется с муками голода. Ты, наверное, опять сойдешь с ума, но мы тебе как-нибудь поможем. У меня будет время подыскать местечко, которое бы лучше отвечало твоим талантам!
193 
