70 
— Но… зачем?
— Не знаю. Однако туда сходятся все дороги и тянутся все нити. Контрабанда кукольных ведьм нацелена на столицу, из столицы прибыли рыцари тайно полиции, в столицу ушел и не вернулся ренегат Унгорн, оттуда двигался отряд имперской пехоты моего дяди, именно в столице мне нельзя появляться до осени, иначе это повредит всей внешней политике государства…
— А еще Эшли обещал мне, что мы ее сожжем, — вовремя напомнил я.
Племянник главнокомандующего поморщился, но подтвердил:
— Да, если не будет иного выхода и Император не пожелает нас выслушать. Карланиус понимает, что в Приграничье ему не спрятать Эйвин, рано или поздно вы найдете ее, а в столице у него высокие покровители. Он не раз обмолвился об этом…
— Возможно, вы правы, — задумчиво признал старейшина. — Если вы вернете ее, то благодарность нашего народа не будет иметь границ!
— А золотом уплатят ли? — впервые подали голос Туром и Нетуром.
— Я так понял, что вы все равно туда собирались, — искренне удивился старый эльф, — тогда уж спасите по пути и Эйвин. Вам же это нетрудно?
Эшли цыкнул на буро возмутившихся было гномов и вежливо кивнул:
— Да, уважаемый Айрондэл, мы почтем за честь вернуть вам маленькую предсказательницу. Она стала нам другом, и мы все принимаем участие в судьбе этого необычного дитя…
В дверь без стука влетел встревоженный Эландер. Даже не взглянув на нас, этот перебежчик сразу низко поклонился старейшине.
— На западной дороге часовые обнаружили ведьму!
— Убить, — не задумываясь приказал Айрондэл.
— Она едет сюда на огромном боевом мамонте, и в руках у нее белый платок.
— Всем ведьмам, ступившим на эльфийские земли, нет прощения! А животное не трогайте, мамонтов становится все меньше и меньше…
— Мамонт. Белый платок. Едет сюда, — машинально повторил Эшли, глядя мне в глаза, словно просил подсказки. — Или я чего-то недопонимаю, или это… Верховная!
— Грр-р! — Я едва не захлопал в ладоши. — Не трогайте ее, сейчас нам понадобится любая помощь.
— Даже помощь заклятого врага всех эльфов?!
— Да, — дружно подтвердили мы с графом Эльгенхауэром.
Айрондэл нахмурился. Гномы демонстративно сняли поварские переднички и положили руки на обухи боевых секир.
Эландер метался умоляющим взглядом туда-сюда пока не решился:
— Поверьте им! Если это действительно Верховная, она может быть нам полезна, и… она навсегда уведет Блуждающий замок от Вороньей пустоши. Прошу вас…
Старейшина медленно кивнул. Уф… это нам еще повезло, что два других (включая деда Эйвин) упертые в своем эльфийском высокомерии, находились сейчас с теми группами, что прочесывали окрестности. С ними мы бы точно ни о чем не договорились…
Эландер облегченно выдохнул, поклонился еще раз и опрометью бросился назад, предупредить гонца о том, чтобы ведьме на мамонте не чинили препятствий и, более того, защитили от любых роковых случайностей…
— Пойдемте-ка отсюда, господа, — неожиданно вспомнил Эшли. — Нашему другу нужен покой и сон. А нам есть что обсудить и в узком кругу. Туром, дорогой, где там твои знакомые ведьмочки? Пусть принесут фрукты и вино. Надеюсь, никто не против?
Дураков протестовать не нашлось. Когда они все вышли, я вновь рухнул в постель, чувствуя, что еще слишком слаб. Такие удары по затылку даром не проходят, дедушка говорил, что так и сотрясение мозга схлопотать недолго. В целом ааргхи, как вы понимаете, этому делу особо не подвержены, у нас, скорее, проблемы с мозгами, чем с их ушибом. Чего практически нет, то и отшибить нереально.
Я потянулся, допил еще теплое молоко и с удовольствием обнаружил за пазухой заветную книжечку. Правда, не так давно я чуток перечитал, но если не злоупотреблять, то можно часок-другой и отвлечься от того, что по-любому сиюминутно не исправишь. Если Карланиус действительно считает Эйвин своей дочерью и она нужна ему живой, то уж ближайшие несколько дней маленькой грубиянке ничто не грозит. А мы найдем ее и спасем, я уверен. Поэтому пока вернемся к книге…
«Человеку, желающему обезопасить себя от колдовских чар, необходимо помнить главное — это в принципе невозможно! Увы, но лучше всегда смотреть правде в лицо. Если волшебник решит, что вы ему мешаете, то он не будет сдерживать себя ни религиозными, ни морально-этическими нормами, ни законодательными актами того или иного государства.
70 
