123 
Принесли кофе в пластмассовых чашках. На столе появились молоко, сахар и пакет с черствым печеньем, обнаруженный кем-то в ящике шкафа. Жервез уселась во главе стола, рядом с ней расположился Бэнкс. Первым должен был отчитаться констебль Керриган, патрулировавший в вечернюю смену район совершения преступления.
— Так что же произошло? — обратился к нему Бэнкс. — Давай, сынок, рассказывай о своем дежурстве шаг за шагом и не торопись.
Молоденький констебль был бледен, ему было явно нехорошо. Потом выяснилось, что он не смог сдержать рвоты, когда взглянул на обезображенный труп в луже крови, но успел отбежать в сторону, чтобы не помешать работе криминалистов. Сделав глубокий вдох, он заговорил:
— Я стоял возле своей машины, раздумывая над тем… — Он осекся и со смущением посмотрел на Жервез.
— Все нормально, констебль, продолжайте, — подбодрила его она. — Для меня не важно, чем вы занимались в тот момент, курили или дрочили. Оставим это пока в стороне.
Керриган покраснел, а все сидящие за столом, включая и Бэнкса, на мгновение потеряли дар речи. До этого ему не приходилось слышать ничего подобного от суперинтенданта Жервез. Если она и позволяла себе проявлять эмоции, то в выражениях не более сильных, чем Уинсом. Однако сегодня от Катрин Жервез приходится, вероятно, ожидать любых сюрпризов.
— Дд-аа, мэм, — пролепетал Керриган. — Понимаете, возле паба «Трубач» возникла небольшая потасовка, и мы размышляли, стоит ли вмешиваться. Вмешаешься — ситуация только обострится, а не станешь — драка закончится сама по себе. Короче говоря, мы решили не вмешиваться, и как раз в этот момент — я как раз взглянул на часы: было без трех минут двенадцать — из Лабиринта с диким криком выбежала молодая женщина, вся залитая кровью.
— И что вы сделали? — спросила Жервез.
— Ну… я… Понимаете, мэм, я сразу подумал, что на нее напали, особенно после того случая на прошлой неделе, ну и побежал к ней. Мне показалось, что сама-то она не пострадала, но была вся в крови, тряслась как осиновый листок, лицо белое как мел…
— Постарайтесь обойтись без красочных клише, констебль, и говорите, пожалуйста, по делу, — строго предупредила Жервез.
— Извините, мэм. Я спросил ее, в чем дело, но она лишь махнула рукой в сторону Лабиринта, попросил отвести меня на место происшествия — застыла в ужасе и прошептала, что никогда больше ноги ее там не будет. Я все пытался выяснить, что же она видела, но она была не в состоянии говорить, даже не сумела ответить, где это произошло. В конце концов мне удалось убедить ее, что, когда я рядом, она в безопасности. Она прижалась ко мне, как… как… — Он взглянул на Жервез. — Она прижалась ко мне и повела… ну… вы знаете куда.
— Расскажи об этом подробнее, — попросил его Бэнкс. — И успокойся, Керриган. Не надо так переживать.
— Хорошо, сэр, — согласился Керриган и глубоко, прерывисто вздохнул. — Мы дошли до места, где лежало тело. Я, разумеется, не понял, что за человек лежит на земле. Да и как поймешь, если он лежал, уткнувшись лицом в каменные плиты, а кругом все кровью залито!
— Ты или эта девушка подходили к телу? — поинтересовался Бэнкс.
— Нет, сэр. Я только подошел чуть ближе, чтобы посмотреть, жив он или нет.
— Кто-нибудь из вас дотрагивался до него?
— Нет, сэр. Я же знаю, что надо держаться подальше, а ее даже силой нельзя было заставить приблизиться к телу. Она вжалась в стену и застыла.
— Ты молодец, — похвалил Керригана Бэнкс. — Продолжай.
— Так я уже все рассказал. Полицейские из моего экипажа шли за мной, когда я услышал позади их голоса, то велел им остановиться, идти назад и позвонить всем, кому они посчитают нужным. Может, я слегка запаниковал, но я…
— Вы поступили совершенно правильно, — похвалила его Жервез. — Вы оставались возле тела, когда они ушли?
— Да, мэм.
— А девушка?
— Она была рядом со мной. Сидела у стены, обхватив голову руками. Мне удалось узнать ее имя и адрес, зовут ее Челси Пилтон. Забавное имя, верно? Челси — как станция метро. По-моему, неразумно называть ребенка в честь сдобной булочки или выставки цветов, [27] — добавил он, — хотя в наши дни в этом нет ничего необычного, вы согласны?
— Приятно слышать эти преисполненные глубочайшей мудрости слова, — невнятно произнесла Жервез — она склонила голову на руку, глаза ее были полузакрыты.
— А может, ее назвали в честь футбольной команды, — предположил Бэнкс.
123 
