Особенно,... 
27 
В голове Джекмен Уинсом немедленно возникла картинка из прошлого, когда она работала в отеле «Холидей Инн» в Монтего-Бей, убирала номера после американских и европейских туристов. Бывало, она с трудом могла поверить, что здесь жили люди: в таком состоянии были оставлены комнаты; их обитатели не испытывали ни стыда, ни смущения перед молодой впечатлительной девушкой, которой предстояло убирать за ними. А ведь она каждое воскресенье, надев свое лучшее платье и шляпу, шла в церковь. Джекмен вспомнила, как звонко хохотала Берил, когда Уинсом, найдя в номере использованный презерватив, спросила, что это такое. Ей тогда было всего двенадцать. Так откуда же ей было знать? А иногда постояльцы занимались сексом в номерах, не позаботившись запереть двери. Однажды она застала двух мужчин, чернокожего и белого. При воспоминании об этом ее передернуло. Уинсом не имела ничего против геев, но тогда она была молода и наивна, ей даже в голову не приходило, что такое вообще возможно.
Уинсом, посмотрев на портье, державшую в руке ключ-карточку, кивнула головой. Девушка с видом человека, не согласного с приказом, вставила карточку в замок и, когда засветился зеленый индикатор, толкнула дверь. Они шагнули в номер.
Сперва Уинсом с трудом поняла, что к чему. Окно было плотно завешено шторой; спертый воздух пропитан запахами продолжительных любовных утех. Портье, попятившись назад, замерла на пороге, а Уинсом, потянувшись к выключателю, зажгла свет.
На кровати, распластавшись, лежал мужчина. Его запястья и лодыжки были привязаны к раме кровати черными шелковыми шарфами, шею украшала массивная золотая цепь. Больше ничего на мужчине не было. Женщина, чей костюм состоял из черных чулок и пояса с резинками, сидела на нем верхом, но, как только зажегся свет, она испуганно вскрикнула и завернулась в одеяло.
— Что, черт возьми, происходит! — завопил мужчина. — Кто вы, черт бы вас побрал, такие?!
Портье стремглав бросилась прочь по коридору, бормоча под нос:
— Вы это затеяли, сами и разбирайтесь, я тут ни при чем.
— Полиция, — коротко произнесла Уинсом, показывая удостоверение.
Она не считала себя ханжой, но то, что она увидела, настолько ее потрясло, что она не могла заставить себя даже взглянуть на Дэниэлса, лежащего перед ней с поникшим теперь символом страсти. Ее охватило бешенство. Разумеется, Джефф Дэниэлс не знал, что его дочь умирала страшной смертью, в то время как он забавлялся со своей подружкой, но, черт возьми, она, Уинсом, сделает так, чтобы он обязательно почувствовал всю тяжесть вины за произошедшее. Она попросила женщину назвать себя.
— Мартина, — пролепетала та. — Мартина Редферн.
Это была худощавая рыжеволосая особа с капризным лицом, которую Уинсом поначалу приняла за ровесницу Хейли Дэниэлс, но, приглядевшись, поняла, что она скорее ближе по возрасту к Донне Маккарти.
— Ну что ж, Мартина, — сказала Уинсом. — Присядьте и давайте поговорим.
— А как же я? — закричал с кровати Дэниэлс. — Да развяжите же меня, черт возьми, я хочу встать!
Мартина бросила на него испуганный взгляд, но Уинсом удержала Мартину, готовую прийти к любовнику на помощь. Как сообщить голому мужчине, привязанному к кровати своей подружкой, известие о том, что его дочь убили? Уинсом необходимо было время, чтобы освоиться с ситуацией, а то, что он почувствует себя при этом униженным, не сильно повредит делу.
— Расскажите-ка, как вы провели вечер, — обратилась она к Мартине.
— А что? — растерялась Мартина. — В чем дело?
— Вопросы здесь задаю я.
Мартина плюхнулась на стул у окна:
— Мы пообедали в «Лебеде», около Сетла, потом поехали в клуб, в Кейгли. После этого вернулись в отель и все время находились здесь.
— Что за клуб?
— «Босс».
— Надеюсь, вас там запомнили. Мы ведь проверим, учтите.
— Бармен наверняка запомнил, — ответила Мартина. — Да и шофер такси, который привез нас сюда, тоже. В «Лебеде» посетителей было немного, так что и там… Да что мы такого сделали?
Уинсом больше интересовало, как они провели время после полуночи: ведь любое, даже самое шаткое алиби на вчерашнюю ночь будет истолковано в пользу Мартины и Дэниэлса. А на то, чтобы добраться от Скиптона до Иствейла, нужно не меньше часа.
— В котором часу вы вернулись сюда? — спросила она.
— Около трех.
— Неудивительно, что вы до сих пор валяетесь в постели, — понимающе кивнула Уинсом. — Слишком поздно легли. И все это время вы провели вместе?
27 
