35 
— Энни?
— Слушаю.
— Это я, Эрик.
— Какой Эрик?
— Только не говори, что ты меня уже забыла. Услышать такое было бы обидно.
Энни, мгновенно прокрутив в мозгу все возможные варианты ответа, остановилась на нейтральном:
— Не помню, чтобы я давала тебе номер моего мобильного телефона.
— Может, ты вообще ничего не помнишь, даже как меня зовут?
Неужто она так напилась?!
— Ну все, — решительно объявила она после паузы. — Это мой рабочий телефон. Пожалуйста, больше на него не звони.
— Так дай мне номер домашнего телефона.
— Не думаю, что это необходимо.
— А как же мне с тобой общаться? Я даже не знаю твоей фамилии!
— И это очень хорошо, — закончила разговор Энни, почувствовав тяжесть в груди.
Телефон снова зазвонил. Она машинально нажала на клавишу ответа.
— Послушай, — опять прозвучал голос Эрика, — я понимаю, мы не совсем правильно начали.
— Мы ничего не начали. И ничего не будем начинать, — отрезала Энни.
— Господи, я ведь не предложение руки и сердца тебе делаю, позволь хотя бы пригласить тебя пообедать…
— Я занята.
— Все время?
— Практически да.
— А завтра?
— Буду мыть голову.
— В среду?
— Собрание в ассоциации съемщиков жилья.
— В четверг?
— Встреча с одноклассниками.
— В пятницу?
Энни, помолчав недолго, ответила:
— Поездка к родителям.
— Ага! Но ты задумалась, прежде чем ответить. Я точно это слышал.
— Послушай, Эрик, — произнесла Энни таким тоном, в котором, как ей казалось, собеседник должен был услышать и рассудительность, и решительность. — Прости, но я больше не желаю продолжать эту игру. Не хочу быть ни грубой, ни резкой, но мне не нужны сейчас никакие отношения. Так что извини.
— Но я ведь только пригласил тебя на обед. И все.
По опыту Энни знала, что после обеда как раз и бывает «все».
— Прости, но мне твое предложение неинтересно.
— В чем я провинился? Когда я проснулся, тебя уже не было.
— Ты ни в чем не провинился. Если кто и виноват, так это я. Прости. Больше не звони мне.
— Только не выключай телефон!
И снова Энни поступила вопреки здравому смыслу: она не отключилась.
— Ты слушаешь? — спросил он после недолгой паузы.
— Да.
— Отлично… Поужинай со мной. Давай встретимся в четверг в «Черной лошади»?
Паб «Черная лошадь» находился в Уитби, в старом городе, на мощенной булыжником улице под разрушенным аббатством. Это было достаточно приличное заведение, в которое частенько заглядывали сослуживцы Энни. А с какой стати она вообще думает об этом? Уходя — уходи.
— Извини… — начала она.
— Я буду ждать тебя в полдень, — заторопился Эрик. — Ты помнишь, как я выгляжу?
Энни представила молодое лицо, растрепанные волосы, темную щетину, сильные плечи, поразительно нежные руки.
— Я помню, — ответила она. — Но не приду. — И нажала на кнопку отбоя.
Она еще минуту держала телефон в дрожащей руке, сердце колотилось так, словно вместо него в груди бухало тяжелое орудие… но телефон больше не звонил. И тут из глубин памяти всплыло очередное очень неприятное воспоминание.
Энни купила новый мобильный телефон всего неделю назад. Это была навороченная модель, с помощью которой можно было звонить, писать эсэмэс-сообщения и получать электронную почту. Она все еще никак не могла разобраться с сигналами и свистками, которые подавал мобильник, не говоря уже о встроенной камере. Она вспомнила, что у Эрика был телефон такой же модели, и он продемонстрировал ей, как использовать некоторые его функции.
Дрожащей рукой она вывела на дисплей недавно сделанные фотографии. Вот они: их склоненные друг к другу головы, их весело гримасничающие лица заполнили почти весь экран, а над головами сверкают огни клуба. Он нащелкал эти фотографии и прямо там переслал их ей. Вот как он узнал ее номер! Ну разве можно быть такой дурой?
Она положила телефон в сумочку. Чем она, черт побери, занимается? Пора бы понять, что нельзя давать себе волю в подобных ситуациях. К тому же Эрик почти ребенок. Надо выбираться из этого дерьма. Как она вообще могла дойти до такого? Она взяла со стола листок бумаги. Пора идти на встречу с социальным работником, устраивавшим Карен Дрю в Мэпстон-Холл, и постараться узнать, как жила эта несчастная женщина до роковой аварии.
35 
