Особенно,... 
45 
Не дожидаясь ответа, Салхус с кофейной чашкой в руке спустился с возвышения, устроенного в южном углу зала. Остановился он рядом с толстяком лет сорока, который, подперев ладонью подбородок, неотрывно смотрел на дисплей компьютера.
— По-прежнему ничего? — негромко спросил Салхус.
— Ничего.
Сотрудник потер воспаленные глаза. Схватил бутылку фарриса, жадно выхлестал половину и, рыгнув, закупорил.
— Я трижды просмотрел все записи с камер наблюдения. Замедленно, ускоренно и в реальном времени. Ничего. Никто не входил и не выходил. Дама не иначе как упорхнула в окно.
— Нет, — спокойно возразил Салхус. — Не упорхнула. Нам известно, что один из людей Secret Service дежурил… вот здесь.
Аэрофотоснимок территории, примыкающей к отелю «Опера» висел на стене за монитором. Салхус указал на крышу соседнего здания.
— А техника в порядке? Никто ею не манипулировал? Пленку не переклеивали?
— Если кто-нибудь тут орудовал, то не иначе как спец высочайшего класса, — вздохнул толстяк и почесал затылок. — Мы абсолютно ничего не обнаружили. Я не понимаю…
Он поднял голову, явно удивляясь неожиданно громкому цокоту шагов. Все в импровизированном офисе старались соблюдать тишину. Большинство ходило чуть ли не на цыпочках. Даже гул аппаратуры приглушили чехлами и резиновыми матами.
По залу быстро шла рыжеволосая женщина и, сияя от радости, размахивала телефоном, будто получила его в подарок.
— Свидетели! — воскликнула она, подойдя к Бастесену, который стоял за спиной у Салхуса и сосредоточенно смотрел на пустой коридор десятого этажа «Оперы». — Наконец-то появились свидетели, причем много!
— Свидетели… — недоверчиво повторил Бастесен. — Свидетели чего?
Женщина перевела дух, отбросила за ухо рыжую прядь.
— Как чего? Похищения, конечно.
Толстяк тоже в полном недоумении уставился на нее.
— Нет тут никаких свидетелей! — Он возмущенно ткнул пальцем в монитор. — На пленке ни души!
— Да не тут, — сказала женщина. — Снаружи. И позднее. За пределами гостиницы.
— Где именно? — Салхус тронул ее за плечо, но, заметив, что она слегка поморщилась, тотчас убрал руку.
— Девушка… — сказала она, уже спокойнее. — Выпускница… Они с подружкой сидели на парковке с морской стороны Центрального вокзала, когда вот оттуда, — она проворно повернулась к аэрофотоснимку и показала, — вышли двое мужчин и женщина, подходящая под описание Хелен Бентли. Все трое сели в синий «форд».
— Ну-ну, — протянул Бастесен. — Неужели?
Он скрестил руки на груди, глядя куда-то на стену. Петер Салхус медленно ущипнул себя за мочку уха. Толстяк за монитором не удержался от ехидной усмешки и буркнул:
— Так мы и поверили.
— Но она не единственная. В смысле они с подругой. Сегодня ночью замели одного из старых знакомцев полиции, и утром, когда его допрашивали, перед тем как отпустить, выяснилось, что он был на том же месте и в тот же час. И его рассказ совпадает с показаниями девчонок.
— В тот же час. — Петер Салхус оставил ухо в покое. — Это когда же?
— Девчонки говорят, около четырех. По словам алкаша, в десять минут пятого. Он-де аккурат посмотрел на вокзальные часы. И… — Она торопливо порылась в кармане, доставая блокнот. — Еще трое свидетелей независимо друг от друга сообщили по телефону о синем «форде» с двумя мужчинами и спящей женщиной в красном жакете. Автомобиль направлялся в сторону Свинесунна. Их видели в… — Рыжая полистала блокнот. Между тем вокруг собралось довольно много слушателей, но все молчали. Она помуслила палец, перевернула страницу. — На Е-шесть у Мосса, на бензозаправке. На автостоянке возле Фредрикстада и… — она осеклась, покачала головой, — и в Ларвике. Хотя это ведь не на пути в Швецию, верно?
— Да уж, маленько в другую сторону, — фыркнул толстяк за монитором.
— Обычная песня, — сказал Бастесен. — Кое-кто вправду что-то видел, а кое-кто просто хочет привлечь к себе внимание или ошибается. Во всяком случае, надо все проверить. Покажите-ка мне записи.
Он ободряюще похлопал сотрудницу по плечу и следом за ней вышел из зала. Петер Салхус с места не сдвинулся. Безучастно смотрел на монитор, меж тем как толстяк прокручивал запись вперед, к кадрам, запечатлевшим дверь президентского номера в четыре часа утра.
— Пусто! — Он развел руками. — Это что, эпизод из «Звездного пути»? Может, она телепортировалась на парковку, а?
45 
