Последние отзывы

  41  

— Некоторые смастерила еще ее мать, — продолжал Джонатан, — и бабушка, а одну, самую драгоценную, — дед. Похоже, изготовление елочных игрушек — их семейная традиция. Поверь, я тоже нахожу это весьма необычным, хотя… сам было подумывал склеить пару безделушек и поднести ей на Рождество, да быстро отказался от этой мысли. Таланта не хватило.

Винсент вздохнул и наконец соизволил взглянуть на гостя.

— Никаких новостей, — бросил он в надежде, что Джонатан уберется восвояси.

— Так я и думал. Просто завел привычку являться сюда, как в клуб. Ты, разумеется, не возражаешь? Мой долг поддержать тебя и немного развеселить.

— Я в этом не нуждаюсь.

— Еще бы, — сухо заметил Джонатан. — Тебя ведь нисколько не волнует ее отсутствие. И сердце ничуть не сжимается. Жаль, что раньше я не понял, как бессовестно ты лжешь себе.

— Не представлял, что у тебя такое богатое воображение, Джон.

— Так кому ты все-таки лжешь — мне или себе? — усмехнулся виконт.

— Проваливай отсюда, — пробормотал Винсент.

— И позволить тебе одному упиваться своим горем? — удивился Джон, плюхаясь на диван рядом с Винсентом. — Кажется, старая пословица гласит, что беды лучше делить с другом. Я это знаю по себе.

— Ларисса стала бы для тебя всего лишь очередным приобретением. Ты не питаешь к ней глубокой привязанности.

— Верно, поэтому мое горе ничто по сравнению с твоим.

— Я не страдаю.

— Да ты настолько погружен в собственную скорбь, что света Божьего не видишь, — скептически фыркнул Джонатан. — Признайся, нужно быть полным идиотом, чтобы не обручиться с девушкой, когда представляется возможность.

— Ты не понимаешь, в чем дело, — процедил Винсент.

Джонатан вскинул брови.

— Очевидно, нет. А ты?

— Ты о чем?

— Неужели ты не сообразил, что она влюблена в тебя? Даже я заметил это, хотя старательно закрывал на это глаза. В мои планы отнюдь не входило, чтобы привязанность к другому помешала ей соблазниться блеском моего богатства. К сожалению, истинная любовь не имеет цены.

— Да пойми же, мне не хочется говорить на эту тему.

— Почему нет? А если представится такая возможность?

Такая возможность? Настолько далеко вперед Винсент не загадывал. Просто старался найти Лариссу. Собирался рассказать ей правду. Но вряд ли это что-то исправит, разве что на душе станет легче. Прошла уже неделя бесплодных поисков, и надежд ее отыскать оставалось все меньше.

Он не ожидал, что Ларисса сама придет за елочными украшениями. Но можно хотя бы прислать слугу!

Однако до сих пор так никто и не явился. Ларисса даже не знала, где хранится обстановка их дома, но по-прежнему не делала попытки вернуть ее, так что Винсент был полностью лишен возможности узнать, где скрываются Аскоты.

Он приказал обыскивать все гостиницы и постоялые дворы. За конторой Аскотов велось круглосуточное наблюдение. Корабль, на котором вернулся Джордж, все еще стоял на якоре в гавани, ожидая разрешения пристать к берегу, так что сам Аскот по крайней мере еще не покинул страну. Но куда он мог исчезнуть вместе со своей семьей, оставалось загадкой.

Очевидно, Джонатан устал ждать ответа на последний вопрос.

— Мне нужно кое в чем признаться, — со вздохом объявил он.

Винсент поморщился:

— Не нужно. Я не в настроении слушать исповеди.

— Жаль, — буркнул Джонатан. — Потому что все равно придется, хочешь ты этого или нет. Я пришел сюда просить тебя найти «Нимфу» не из одного желания завладеть картиной. Есть немало людей, которых я мог бы нанять и за гораздо меньшую цену. Но ты мне нравишься, Винсент. Мне импонируют твоя честность и то, что ты никогда не пытался нажиться на мне, как сделали бы многие на твоем месте. Видишь ли, у меня нет друзей — разумеется, настоящих.

— Вздор, стоит тебе появиться где-то, и вокруг собирается веселая компания…

— Пиявки, гнусные пиявки, — брезгливо отмахнулся Джонатан. — Им все равно, что я чувствую, о чем думаю, они преследуют одно желание — выманить у меня с десяток золотых монет. Так всегда было, с самого моего детства. Сам знаешь, я родился в рубашке.

— Но почему ты все это мне говоришь? — смущенно пробормотал Винсент.

Джонатан, слегка покраснев, все же храбро признался:

— Просто я втайне надеялся, что ты станешь тем близким другом, которого у меня никогда не было. И поскольку пока добиться этого я не сумел, решил, что обмен секретами и тайнами — лучшая основа истинной дружбы. Кроме того, у тебя тоже нет ни одного друга, верно?

  41