― Да.
― Где же еще она могла принимать посетителей?
― Я позволяла ей пользоваться гостиной. У меня хорошая гостиная.
― Вероятно, она хотела сохранить визит в тайне.
― Почему это, интересно узнать. ― Вопрос заключал в себе ответ.
― Есть масса причин, по которым мужчина может навестить женщину. Как он выглядел?
― Я видела его всего секунду, под уличным фонарем на углу. Обычный мужчина, среднего роста, средних лет. Походка немножко вялая. Лица я не рассмотрела.
― На одежду обратили внимание?
― Да. На голове какая-то нахлобучка ― то ли шляпа, то ли панама. Яркий пиджак. Брюки потемнее. По виду нереспектабельный.
― По сути тоже, миссис Норрис. Но могу вас уверить, что он приходил к Люси по делу.
― Вы с ним знакомы?
― Его зовут Макс Хейс. Он частный детектив.
― Как вы?
― Не совсем. ― Я собрался подняться, чтобы идти.
Она удержала меня, положив ладонь мне на локоть.
― Я слишком много наговорила, мистер Арчер. Вы по-прежнему верите, что Алекс невиновен?
― Конечно. ― Но меня тревожил мотив, которым она снабдила сына.
Почувствовав мое сомнение, миссис Норрис печально меня поблагодарила и отняла руку.
Глава 19
Кабинет Брейка, маленькая пустая каморка, был выкрашен той же зеленой краской, что и коридор. Под потолком на металлических креплениях висели батареи, извивавшиеся, как железные кишки. Единственное крошечное окошко высоко над головой выхватывало голубой квадратик неба.
Доктор Беннинг неловко сидел на жестком стуле у стены, держа на коленях шляпу.
Брейк в своей обычной оживленно-флегматичной манере говорил по телефону, стоявшему на его столе:
― Я занят, вы что, не слышите? Пусть дорожная инспекция разбирается. Я уже двадцать лет ничего общего с этим не имею.
Он повесил трубку и, словно граблями, прошелся пятерней по своим белесым волосам. Потом изобразил, будто только что заметил мое присутствие в дверном проеме.
― А! Это вы. Решили удостоить нас своим визитом. Входите и садитесь. Вот док говорит, что вы активно интересуетесь этим делом.
Я сел рядом с Беннингом, который виновато улыбнулся и приготовился что-то сказать, но Брейк продолжал:
― Раз ситуация такова, давайте сразу кое-что проясним. Я не играю в одиночку. Я приветствую всяческую помощь, от частных полицейских, от граждан, от кого угодно. Я, например, рад, что вы прислали дока, чтобы лишний раз освидетельствовать труп.
― Что вы думаете о самоубийстве?
Брейк отмахнулся от моего вопроса.
― До этого я еще доберусь. Сначала мы должны определиться. Если вы собираетесь заниматься этим делом, допрашивать моих свидетелей и вообще хлебать со мной из одного котла, я должен знать вашу позицию и позицию вашей таинственной клиентки.
― Та моя клиентка со мной порвала.
― Тогда что у вас за интерес? Вот док говорит, вы считаете, что мы стараемся упрятать за решетку мальчишку Норриса.
― Я не совсем так выразился, ― вмешался Беннинг. ― И я согласен с мистером Арчером, что парень, вероятно, невиновен.
― Это ваша точка зрения, Арчер?
― Да. Я хотел бы поговорить с Алексом...
― Еще успеете. Вас, часом, не его мамаша наняла? Чтоб путать мне карты.
― У вас мания преследования, лейтенант?
Его лицо на мгновение потемнело, как склон холма, по которому пробежала тень облака.
― Вы признали, что считаете Алекса невиновным. Прежде чем мы продолжим разговор, я хочу знать, вы что, выкапываете только те свидетельства, которые подтверждают ваше мнение, как чертов адвокат? Или вас интересует вся картина?
― Вся картина. Вчера меня наняла мисс Сильвия Трин. Компаньонка миссис Чарльз Синглтон.
Услышав последнее имя, Беннинг вытянул вперед шею.
― Это та женщина, у которой пропал сын?
― Точно, ― сказал Брейк. ― На прошлой неделе мы получили на него служебку. Потом нашли вырезку в вещах Чэмпион. Я все пытаюсь уяснить, как исчезновение такого богатея, как Синглтон, может быть связано с перерезанной глоткой здесь, в долине. Есть идеи, док?
― Я над этим не задумывался. ― Теперь он призадумался. ― На первый взгляд кажется, что это случайное совпадение. Например, некоторые мои пациенты носят с собой совершенно невероятные вещи ― и вырезки, и вообще всякую всячину. Эмоционально неуравновешенные женщины часто отождествляют себя с газетными знаменитостями.
Брейк нетерпеливо повернулся ко мне: