49 
— Как давно он начал этим зарабатывать? — спросила она.
— Уже лет восемь, — ответил Росс.
— А до этого?
— Получил степень бакалавра по английской литературе в Ноттингеме, а потом магистра киноведения — кажется, в Лейчестере. Немного преподавал, писал обзоры, а затем у него приняли большую статью, ну и пошло…
— Значит, он был доволен тем, что делает?
— О да. Он это просто обожал. И имел большой успех.
— Он нигде не обучался журналистике?
— Нет. Пожалуй, можно сказать, что он попал в нее через черный ход.
— А кем вы работаете, разрешите узнать?
— Я преподавал в университете, — ответил Росс Барбер. — Античную историю. Боюсь, довольно скучные материи. Но сейчас я на пенсии.
Энни изо всех сил пыталась догадаться, кто мог пожелать смерти музыкального критика, но так ничего и не придумала. Разве что тут замешаны наркотики. Келли Сомс говорила, что они с Ником выкурили косячок, но это еще ничего не значит. В свое время Энни выкурила несколько косяков — в том числе и во время службы в полиции. Даже Бэнкс когда-то покуривал травку. Она задумалась: а как насчет Уинсом и Кева Темплтона? У Кева любимым наркотиком был, очевидно, экстези, обильно запиваемый «Ред буллом», но про Уинсом она ничего не знала. Эта девушка, похоже, вела здоровый образ жизни, взять хотя бы ее страсть к занятиям спортом на открытом воздухе и спелеологии. И все же наверняка и ей приходилось чем-нибудь таким баловаться!.. Так или иначе, если мы знаем, что Ник Барбер иногда курил марихуану, это вряд ли нам поможет, решила Энни. Ей подумалось, что это просто определенная составляющая рок-бизнеса, которая не минует ни тех, кто на сцене, ни тех, кто за сценой.
— Вы можете что-нибудь рассказать о жизни Ника? — спросила она. — Мы пока так мало знаем, трудно продвигаться дальше.
— Не понимаю, чем это вам поможет, — призналась Луиза, — но мы постараемся.
— Вы часто с ним виделись?
— Вы же знаете, как это бывает, когда дети покидают родительский дом, — проговорила Луиза. — Звонят и приезжают, когда смогут. В этом отношении, наш Ник был не лучше и не хуже других, так мне кажется.
— Значит, он регулярно с вами связывался?
— Он раз в неделю звонил и старался заезжать, когда мог.
— Когда вы в последний раз его видели?
Ее глаза снова наполнились слезами.
— Всего за неделю до того, как… В пятницу. Он ехал в Йоркшир и ночевал у нас. У нас для него всегда готова его старая комната, на всякий случай, вы понимаете.
— Вы не заметили ничего необычного?
— Необычного? Что вы имеете в виду?
— Может, он чего-то боялся?
— Нет.
— Его что-нибудь беспокоило?
Барберы переглянулись, затем Луиза ответила:
— Мы ничего такого не заметили. Разве что он был возбужден немного больше обычного.
— Возбужден? В связи с чем?
— Он не сказал. Думаю, это могло иметь отношение к тому, о чем он писал.
— А о чем он тогда писал?
— Он никогда не сообщал нам подробностей. Не то чтобы нас совсем не интересовала его работа, но, думаю, он понимал, что для нас она ничего не значит. К тому же он пекся о том, чтобы никогда раньше времени не разболтать сенсацию. Его профессия научила его скрытности.
— Скрывал даже от вас?
— И стены имеют уши. У него сформировался своего рода инстинкт. Не думаю, что в этом смысле для него имело значение, с кем он говорит.
— Значит, он не называл никаких имен?
— Нет. Извините.
— Он говорил вам, зачем едет в Йоркшир?
— Сказал, что, как ему кажется, нашел тихий уголок, чтобы писать, а еще, думаю, там жил кто-то, с кем он хотел увидеться.
— Кто?
Миссис Барбер развела руками:
— Простите, не знаю. Но у меня сложилось впечатление, что это имело отношение к тому, над чем он тогда работал.
Энни мысленно выругалась. Если бы только Ник назвал имена! Если бы он считал, что его родители хоть немного интересуются страстью всей его жизни, он бы наверняка назвал имена, несмотря на журналистский инстинкт, запрещавший раньше времени разглашать секреты.
— Вот почему он был возбужден?
— Мне кажется, да.
— Вы можете что-то добавить, мистер Барбер?
Росс Барбер покачал головой:
— Нет. Луиза уже сказала, названия этих групп и имена певцов нам откровенно скучны. Думаю, он давно понял, что ему незачем упоминать их в разговоре с нами. Несомненно, представители его собственного поколения были бы весьма впечатлены, но все это было выше нашего разумения.
49 
