36 
— Признайся, что шприцы, крысы и погромы — твоих рук дело, Марке. Мы все выиграем время.
— В конце концов мы разговорим твоих громил, — сказал Николе. — Сам знаешь.
— Я ограничился переговорами. А когда заметил у Юпитера Тоби, самого талантливого из всей шайки, порывы к независимости, предложил ему по сходной цене помещение под мастерскую.
— Бывшую фабрику в Монруже. Ты уже говорил, — продолжал Дюген. — Потеряв Тоби, придурки поутихнут и уберутся подобру-поздорову. Беда в том, что Лу Неккер убралась не подобру-поздорову. А есть свидетели ваших с ней стычек.
— Неоднократных, — добавил Николе.
Раздались трели мобильника. Звонила жена Дюгена. Он передал эстафету лейтенанту и вышел из кабинета.
— Саша, встретиться не получится. Министр только что объявил о своей поездке на Корсику. В другой раз. Обещаю.
Он хотел расположиться в кабинете Николе, но там за компьютером уже сидела Мутен.
— Не бери в голову. Я бы тоже сегодня не смог. Пытаюсь расколоть Жильбера Марке, а он упирается.
— Думаю, он знаком с Перонте. Хочешь, я попробую его разговорить?
Перонте. Можно подумать, что депутат знаком со всем Парижем. Дюген постарался скрыть досаду
— Нет, спасибо. В конце концов мы с Николе его добьем.
— Ретивый у тебя лейтенантик. Тебе с ним повезло.
— У меня есть к нему подход. Ему нравится считать себя моим помощником. Если я не перестану делиться с ним кое-какими секретами, он воздаст мне сторицей. Зато Мутен, сама того не подозревая, работает тем лучше, чем больше ее ущемляют. Только что я видел, как она копается в компьютере Николе. Она пойдет на все, лишь бы я не отдалял ее от себя.
— В сущности, тебя это устраивает.
— Не стану отрицать.
— Нехорошо манипулировать своими войсками, — засмеялась она. — Но ты прав, и потом, я поступаю точно так же.
— Я вернусь поздно, но если ты не очень устанешь, мы все-таки пойдем куда-нибудь выпить.
— Вряд ли, милый. Директор канцелярии хочет все подготовить для Корсики. Нам хватит работы на целую ночь.
— Держись.
Дюген отсоединился и увидел комиссара Кастийо, выходящего от судьи Брисьё. Он, как обычно, смахивал на аскетического жреца, приносящего жертву. Дюген ни разу не видел его улыбки.
— Как продвигается расследование? Брисьё нас торопит.
— Думаю, мы на верном пути, шеф. Мы с Николе допрашиваем подрядчика в моем кабинете.
— Тем лучше. Я говорил о тебе со своим другом Данцигом из уголовки. Ты их заинтересовал. Но ни слова твоей команде. Я никогда не видел, чтобы они так пахали, прежде чем ты стал их начальником. Что мы только будем без тебя делать? Хотя что это я? У нас незаменимых не бывает.
Дюген скрыл свое удивление. Кастийо еще раз поторопил его с расследованием и вернулся к себе в кабинет. Впервые шеф проявил интерес к моей карьере, подумал Дюген. Он поразмыслил. Оказывается, Кастийо знаком со знаменитым Данцигом. Они не принадлежали к одному поколению и вращались в совершенно разных кругах. Что-то здесь не так. Дюген вернулся к своему лейтенанту.
Марке похудел еще на несколько сантиметров.
— Тебе нравится готический рок? — поинтересовался Дюген.
Он достал из папки фотографии «Вампиреллас».
— Не понимаю.
— Мы их нашли у одного не совсем обычного американца. По роду занятий он садовник. Опытный убийца паразитов и сорняков. А еще у него в конверте были наличные. Думаю, ты вывез этого специалиста из Штатов.
— Вы о чем?
— Из твоего паспорта мы много чего узнали. Ты ездил в Панаму и Штаты. Любопытное совпадение: тот, кого мы подозреваем в убийстве Неккер, родом из Нового Орлеана. Брэд Арсено, или Бернар Морен, знаешь такого?
— Первый раз слышу, майор.
— Буду великодушным и дам тебе поспать. У нас есть скромная, но чистая камера. Ни тебе крыс, ни шприцев.
— Хотите меня задержать?
— Пока не решил.
— Я знаком с кучей журналистов и политиков. Произвол полиции нынче не в чести.
— А кто говорит о произволе? Обдумаешь мои слова на досуге, — сказал майор, потягиваясь. — Вспомнишь об Арсено и его методах борьбы с паразитами, о радостях и горестях милой Луизианы, о превратностях мира недвижимости… Завтра мы все обсудим.
Дюген вызвал конвоиров и приказал им отвести подрядчика в камеру.
— Погодите!
— К твоим услугам.
— Что касается запугивания, признаюсь, это на моей совести. Они по-хорошему не понимают. Но я никогда никому не платил за убийство той девки.
36 
