44 
— Я думаю, нам нужно пойти к викарию.
— Конечно. Мы должны с ним поговорить.
Мы повернулись, чтобы уйти, но дверь вдруг скрипнула, и вошел мужчина. Он посмотрел на нас с любопытством и спросил, чем он может помочь.
— Я церковный сторож, — сказал он. — Вы интересуетесь церквями? Это норманнская церковь, очень хороший образец архитектуры той эпохи. Ее недавно отреставрировали, и пришлось как следует повозиться с башней. Сюда не часто заходят, но это потому что она на отшибе.
Мисс Элтон сказала:
— Цель нашего приезда не архитектурная. Мы хотели бы посмотреть церковные книги, если возможно. Нам нужно проверить, был ли здесь заключен брак.
— Если вы знаете число и имена сторон, то это очень просто. Наш викарий в отъезде до выходных. Поэтому я заменяю его. И помогу, чем смогу.
— И вы сможете показать нам книги? — нетерпеливо спросила я.
— Могу. Они хранятся в ризнице. Я принесу ключи. Это было давно?
— Нет. Четыре года назад, — ответила я.
— Ну, тогда это совсем просто. Обычно люди ищут информацию столетней давности. Хотят найти своих предков. Сейчас многие этим занимаются. Я только зайду в дом и сразу вернусь.
Когда он вышел, мы с мисс Элтон торжествующе посмотрели друг на друга.
— Я так надеюсь, что ты найдешь то, что ищешь.
Верный своему слову, сторож вскоре вернулся с ключами. Я последовала за ним в ризницу, дрожа от нетерпения.
— Ну, — сказал он, — какое вы сказали это было число? А, да… Вот оно.
Я посмотрела. Это было так. Вот они. Их имена, черным по белому.
Я вскрикнула от радости и повернулась к мисс Элтон.
— Вот! — крикнула я. — Больше не может быть сомнений. Мы это доказали.
Я пребывала в радостном возбуждении и знала, что теперь, после того, как я доказала, что Франсин была замужем, я уже не остановлюсь. Я узнаю все остальное. Более того, меня преследовала мысль о маленьком мальчике, ребенке, любившем повторять мое имя и назвавшем в честь меня свою любимую игрушку.
Когда мы вышли из церкви, мне показалось, что я увидела фигуру, прячущуюся за могильными камнями. Это был мужчина. Он наклонился над могилой и, казалось, углубился в чтение надписи на камне.
Я не стала к нему приглядываться. Я была так занята собственными мыслями и тем, что увидела, что больше ни о чем не думала всю дорогу домой.
Я тут же побежала к бабушке. Я села на табуретку у ее ног и рассказала о том, что увидела в церковной книге.
Она внимательно слушала.
— Я очень рада, — проговорила она, — что Франсин не лгала.
— Но почему там написано, что она была его любовницей?
— Думаю, потому что он занимал очень высокое положение. Может, у него уже была другая жена.
— Я не могу в это поверить. Франсин была так счастлива.
— Моя милая Филиппа, перестань ломать себе голову. Что случилось, то случилось, и ничего уже не поделаешь. Тебе надо думать о своей собственной жизни. Тебе скоро семнадцать. Что ты собираешься делать?
— Мне бы хотелось поехать в Брюксенштейн. Я хочу узнать все, что произошло.
— Ты не можешь туда поехать. Если бы я была помоложе… Если бы я была зрячая…
— Ты бы поехала со мной, правда, бабушка?
— Возможно, меня бы очень прельстила эта идея… но ты не можешь поехать туда так же, как и я. Дорогая девочка, что ты собираешься делать со всеми этими делами дома? Я думала, если дедушка будет настаивать на твоем браке с кузеном, ты могла бы пожить с Грейс.
— Но как? У них всего одна комната в доме викария.
— Я знаю, это будет трудно. Я просто пытаюсь найти выход из положения. Ты висишь на волоске, дитя мое. И ты занялась разгадыванием загадок, которые все равно не разгадаешь. Даже если бы ты их разгадала, это все равно не вернуло бы тебе сестры. Но ты сама сейчас в опасности.
Конечно, она была права. Наверное, мне надо было попробовать найти место гувернантки, как мисс Элтон. Это было первым, что пришло мне в голову. Но кто меня возьмет? Когда я размышляла об этом, вся идея казалась пустой.
На следующий вечер дедушка пригласил гостей. Пришли Гленкорны со своей дочерью Софией.
— Это просто обед в тесном кругу друзей, — объяснил дедушка, глядя на меня с удовлетворением, с которым он теперь часто смотрел на меня. — Всего шесть человек — счастливое число, — добавил он.
Я безрадостно оделась в платье из коричневой тафты, которое для меня сшила Дженни Брейкс. Оно мне совсем не шло. Коричневый цвет — вообще не мой. Мои цвета — красный и изумрудно-зеленый. Хотя меня тогда совсем не интересовала одежда и то, как я выгляжу. Мои мысли были далеко, с маленьким сыном Франсин. Мне казалось, я его очень хорошо, знаю. Белокурый, голубоглазый, Франсин в миниатюре, с маленьким игрушечным троллем в руках.
44 
