49 
— Она была с ним знакома и раньше, но графиня пригласила ее на бал. Это было не просто. Не воображайте себе, что в Грейстоуне это сочли бы за большую честь. Моей сестре пришлось пойти на всякие уловки, чтобы туда пойти.
— На обман?
— Вы, наверное, поставили своей целью оскорблять меня.
— Вовсе нет. Но я настаиваю на том, что если мы намерены что-то выяснить, мы не должны кривить душой. Ваша сестра выскользнула из дома в своем бальном платье и пошла в усадьбу. Ее семья — за исключением младшей сестры, которая была во все посвящена, — ничего не знала об этом. Правильно?
— Да… более или менее.
— И там она и барон влюбились друг в друга. Они сбежали вместе. Она ехала как его жена… чтобы соблюсти условности.
— Она была его женой.
— Ну вот, мы опять вернулись к самому началу. Этот брак не мог состояться.
— Но он состоялся. Я знаю, что состоялся.
— Давайте я вам все объясню. Страна Рудольфа очень маленькая. Она все время борется за свою автономию. Поэтому там нельзя отступать от условностей. Потому что соседние государства всегда жадно за всем следят, постоянно пытаются расшириться, чтобы стать сильнее. Когда-нибудь они все объединятся в одно большое государство, и это будет хорошо, но сейчас там множество маленьких государств — герцогств, маркграфств, княжеств… и так далее. Брюксенштейн — одно из таких государств. Отец Рудольфа очень стар. Рудольф был его единственным сыном. Он должен был жениться на дочери правителя соседнего государства. Он никогда бы не пошел на нарушение этого договора. Слишком много поставлено на карту.
— И тем не менее он это сделал.
— Вы что, действительно так думаете?
— Да. Он любил ее.
— Очень мило, но любовь отличается от политики и долга. Здесь замешаны тысячи жизней. Это то же самое, что выбирать между войной и миром.
— Должно быть, он очень любил мою сестру. Я его понимаю. Она была самым привлекательным человеком на свете. О, я опять вижу ваш цинизм. Вы мне не верите.
— Я верю всему, что вы говорите. Тем более, что я вижу ее сестру, и это мне помогает поверить вам еще больше.
— Вы смеетесь надо мной. Я знаю, что некрасива и совсем не похожа на Франсин.
Он взял мою руку и поцеловал ее.
— Вы не должны так думать, — сказал он. — Я уверен, что вы не менее привлекательны, чем была ваша сестра, но по-своему.
Я опять резко выдернула руку.
— Не дразните меня, — проговорила я. — Вы что, не хотите говорить об этом?
— На самом деле мне нечего сказать. Ваша сестра и барон были убиты в охотничьем замке. Мне кажется, это политическое убийство. Кто-то хотел от него избавиться.
— Ну, а тот, кто теперь унаследует герцогство… или княжество… или что это? Может, это он убийца?
— Все не так просто. Следующий человек по линии наследства в то время находился за пределами страны.
— Но ведь существуют всякого рода агенты?
— Было проведено тщательное расследование.
— Значит, не такое уж и тщательное. Наверное, они не очень хорошо работают в маленьких государствах.
Он рассмеялся.
— Достаточно хорошо. Были подробные допросы, но ничего не выяснилось.
— Я полагаю, моя сестра была убита, потому что она оказалась рядом с ним.
— Похоже на то. Мне очень жаль. Ей не нужно было уезжать из Грейстоуна.
— Если бы она не уехала, ей пришлось бы выйти замуж за кузена Артура… но она бы никогда этого не сделала.
— Итак… был еще один жених.
— Мой дедушка хотел этого брака. Наверное, все это очень напоминает ваш Брюксенштейн. У него нет ни герцогства, ни княжества, но есть большой старый дом, который был у семьи веками, и он очень богат.
— Значит, у вас тут те же самые проблемы, что у нас в Брюксенштейне.
— Проблемы, созданные человеческой гордыней. Таких проблем быть не должно. Никто не должен выбирать ни для кого мужей. Если люди друг друга любят, им должно быть разрешено жениться.
— Прекрасно сказано, — воскликнул он. — Знаете, мы с вами наконец пришли к согласию.
— Мне пора идти. Мисс Элтон, наверное, уже ищет меня.
— Кто такая мисс Элтон?
— Моя гувернантка. Она очень скоро уезжает. Считается, что теперь я уже могу обходиться без гувернантки.
— Почти взрослая женщина, — заметил он.
Вдруг он оказался совсем рядом со мной и положил руки мне на плечи. Лучше бы он не дотрагивался до меня. Когда он это делал, у меня возникало необъяснимое желание остаться с ним навсегда. Это было прямо противоположно тому, как действовали на меня вялые руки Артура, но мне пришло в голову, что они оба слишком часто пускали свои руки в ход.
49 
