99 
Епископ принял ее весьма приязненно. С королем у него оставались натянутые отношения, поскольку он резко не одобрял возвышение Диспенсеров и еще в большей степени причину этого возвышения. С королевой же у них было по-прежнему полное совпадение взглядов, и потому она рассчитывала на понимание и помощь со стороны епископа.
Об этом она прямо сказала ему, не пытаясь начинать издалека и ходить вокруг да около.
– Миледи, – отвечал он ей, – все, что в моих силах, я готов сделать для вас.
Она сказала:
– Больше нельзя терпеть засилье отца и сына Диспенсеров.
– Вы не одиноки в своих чувствах, миледи, – откликнулся он. – Если спросить жителей Англии, лишь немногие не согласятся с вами.
– Нужно наконец сделать так, чтобы Диспенсеры ушли, – сказала Изабелла. – Король сам никогда на это не пойдет.
– Увы, это верно, миледи.
– Но мало изгнать их, – продолжала Изабелла. – Мне совершенно ясно, что через короткое время они будут заменены новыми фаворитами такого же толка, которые тоже станут верховодить королем. Гавестона заменил Хью. Его заменит кто-то другой.
– Увы, – повторил епископ, – так оно и будет, миледи.
– Но этого нельзя допустить, – сказала королева.
– Миледи, но как же этому помешать?
– Только одним способом. Эдуард, сын короля и мой сын, быстро подрастает.
– Однако он еще совсем мальчик.
– Достаточно зрелый для того, чтобы его можно было короновать. В его возрасте уже были короли.
– Регентство? – коротко спросил епископ.
– Да, – так же коротко ответила королева и, помолчав, добавила: – Но разговор об этом следует хранить в строжайшей тайне, милорд. Только в силу особой необходимости я заговорила на подобную тему.
– Понимаю вас, миледи. Однако говорим на эту тему не только мы с вами, я уверен в этом, но и многие другие. Правда, шепотом.
– Тем лучше. А сейчас мне нужна ваша помощь, епископ. В Тауэре заключен человек, который поклялся поддержать меня, чего бы это ему ни стоило.
Епископ приподнял брови, но выжидающе молчал.
– Его имя Роджер Мортимер.
Епископ кивнул.
– Он сильный человек, я слышал о нем.
– Его дядя погиб в тюрьме. Племянник пока жив. Он молод и решителен. И он с нами.
– Вы проверяли его, миледи?
Королева чуть-чуть улыбнулась.
– Да, милорд. Я имела возможность проверить его.
– Он сумеет поднять жителей приграничных земель, – сказал епископ.
– Но для этого, – сказала королева, – он должен сначала совершить побег из Тауэра.
– Боюсь, это почти невозможно, миледи. Его, наверное, охраняют особенно неусыпно.
– У него есть друзья.
– Кто, миледи?
– Например, комендант тюрьмы.
– Это уже немало. От него многое зависит.
– А что могли бы сделать вы, епископ?
– Внутри Тауэра – ничего. Но снаружи… Снаружи я бы мог подготовить верных людей с лошадьми. А также лодку, которая перевезла бы его на другой берег Темзы, где будут ждать эти люди с лошадьми.
– Вы это сделаете, милорд?
– Приложу все усилия, миледи.
– Благодарю вас от всего сердца.
– Если мы избавим Англию от недобрых влияний, миледи, все люди тоже поблагодарят вас от вcего сердца.
– Я хочу и надеюсь, что смогу это сделать, епископ. Бог поможет мне. И мои добрые друзья.
– Тогда первое, что следует предпринять, миледи, освободить Мортимера. А потом куда его путь?
– К моему брату во Францию.
– Что он будет там делать?
– Сообщит обо мне, о нашем положении. Попросит помощи. Позднее я постараюсь присоединиться к нему… Если удастся. Вместе с моим сыном Эдуардом… Чтобы начать действовать оттуда.
– Все это означает гражданскую войну, миледи.
– Если король найдет тех, кто поддержит его.
– Кто-то всегда найдется. У Диспенсеров тоже есть свои сторонники. Зло редко бродит в одиночку.
– Я знаю. Но сейчас главное – освободить Мортимера. Моя ставка на него, епископ. Говорю вам это прямо. И на вашу помощь после его побега.
– Лишь бы удался побег, миледи. Остальное я, надеюсь, сумею устроить с Божьей помощью…
Изабелла покинула дом епископа с чувством радостного облегчения: число ее друзей и помощников увеличилось еще на одного – и такого, кому можно верить, кто не подведет.
* * *
В тишине и темноте ночи звучал их взволнованный шепот, подолгу не размыкались объятия. Любовники становились беспечными, почти забывали о неумолимом времени, об осторожности. Оттого, что знали: вскоре предстоит расставание. Возможно, надолго.
99 
