94 
— Вы притворились, что спите! Это нечестно!
— А вы притворились призраком, так что в любви и войне правил нет. А у нас ведь война, так, кажется? Поскольку явно не любовь.
— Вы испугались.
— Ни капельки!
— Ну, хоть на секундочку? — почти умоляюще спросила она.
— Ни на полсекундочки. Вы могли бы придумать что-нибудь поинтереснее. Во-первых, если вы хотите представить явление привидений, неразумно говорить о них слишком много, а вы это сделали при первой же нашей встрече. Видите ли, я сразу насторожилась. Я сказала себе: «Эта девочка считает себя фатальной для гувернанток».
— Какой? — вскричала она.
— Вот видите, какой у вас ограниченный запас слов. Я не удивляюсь: вы ведь отказываетесь учиться. Вам нравится дразнить гувернанток, потому что рядом с ними вы чувствуете себя невежественной. Вы считаете, что в этот момент они находятся в трудном положении, а вы — в выигрышном. Конечно, это немного подло, но неуверенные в себе люди часто так поступают.
— Я напутала мисс Ивенс.
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Вам совершенно нет дела до других, правда? — Вид у неё был изумлённый. — Вам не приходило в голову, что мисс Ивенс пытается заработать себе на жизнь, и единственное, почему ей может захотеться учить такого неприятного ребёнка, как вы — это нужда.
— Я неприятная?
— Очень. Но если вы научитесь думать не только о себе, но и о других, то станете немного лучше.
— Вы мне не нравитесь!
— Вы мне тоже не слишком симпатичны.
— Так что вы уедете, да?
— Возможно. Вы ведь не думаете, что кому-то может захотеться остаться учить вас?
— Почему бы и нет?
— Потому что вы недвусмысленно заявили, что не хотите учиться.
— Ну и что из того?
— Это показывает, что вы не уважаете знания, а так думают только тупицы.
— Так я — тупица?
— Приходится заключить, что да. Конечно, вы можете измениться. Знаете, что я вам скажу? Почему бы нам не заключить перемирие?
— Как это?
— Давайте поставим условия. Мы посмотрим, не понравится ли вам, как я учу, и готовы ли вы учиться. Если нет, я уеду, и вы можете получить новую гувернантку. Вам не придётся ломать голову, придумывая, чем бы мне досадить. Давайте подойдём к этому, как люди цивилизованные, без всех этих ребяческих выходок.
— Хорошо, — согласилась Кейт. — Пусть будет перемирие.
— Тогда идите спать. Доброй ночи.
Она остановилась у двери и сказала:
— А всё-таки в доме есть привидения. Здесь произошло убийство… не так давно.
— Не в доме.
— Но это был Отькин брат. Одного убили, а другой убежал. Они все были влюблены в мою мать, пока она не вышла за Отьку.
Она была девочка наблюдательная и сразу заметила перемену во мне. Вернувшись, она уселась на мою кровать.
— Что вы можете об этом знать? — спросила я. — Вас в то время в доме не было.
— Да, я сюда переехала, когда моя мать вышла за Отьку. А до этого мы жили у деды.
— У кого?
— У моего дедушки. Сейчас он переехал во Вдовий дом. Когда мать вышла замуж. Надо было, чтобы дом у него был получше — ведь он отец дамы из поместья. Да деду и так не нравилось жить в маленьком коттедже. Он на самом деле — очень важный джентльмен. Он — майор Даррел, а майоры — очень важные. Они выигрывают сражения. Раньше мы жили в Лондоне, но это было очень много лет тому назад. А потом мы переехали сюда, и всё переменилось.
— Вы должны были знать их всех: и того, которого убили, и того, который скрылся.
— Я их знала… немного. Они все были влюблены в мою мать. Деда над этим смеялся. Он был ужасно доволен: ведь когда она вышла за Отьку, мы переехали из коттеджа. Но сначала была вся эта суматоха. А потом Космо убили, а Саймон убежал, потому что не хотел, чтобы его повесили. — Я промолчала, и она стала рассказывать дальше. — Когда кого-то убивают, они становятся призраками и являются людям. Иногда они хотят знать, что же случилось на самом деле.
— А вы думаете, что-то случилось?.. О чём не знают?
Кейт бросила на меня хитренький взгляд. Я плохо ее понимала. Возможно, она просто меня дразнила. Я выдала свой интерес, и она это заметила. Она уже должна была догадаться, что меня очень интересует это убийство.
— Я ведь там была, — ответила Кейт. — Я помню. Я была с дедой… а моя мать — наверху. Кто-то — один из грумов из Пэрриваля — встал у двери и сказал: «Мистера Космо нашли застреленным. Он мёртв». Деда сказал: «О Боже!» А говорить «О Боже!» не положено — даже в Библии об этом написано. А потом деда поднялся наверх к матери, а мне идти не разрешил.
94 
