Особенно,... 
138 
Прощай, Ускюдар!
Мы много говорили о нашем приключении, когда, стоя с засученными рукавами у огромного таза, стирали простыни, погрузив руки в мыльную грязную воду.
– А вы знаете, – с каким-то подъемом заявила Генриетта, – мне кажется, что у него там гарем, и он живет, как султан. Когда нас привели к нему, я так и ждала, что вот сейчас он хлопнет в ладоши и скажет: «Уведите их, искупайте в молоке ослиц, украсьте щиколотки браслетами, надушите арабскими благовониями и доставьте к моему ложу».
– Я бы не удивилась. По-моему, он на все способен.
– Я тоже так считаю. Но согласитесь, Анна – он самый замечательный человек из всех, кого мы знаем.
– Самый странный – да. Я его ненавижу.
– А для меня он – загадка. Когда ему надоедает его работа в госпитале, он просто уходит оттуда и направляется к себе в гарем. Ну, кто бы мог подумать, что такое возможно? А вообще-то мне бы хотелось их увидеть, а вам?
– Увидеть кого?
– Как кого? Женщин из его гарема, конечно! Я представляю их себе черноглазыми, обольстительными… Они обводят глаза чем-то черным, и это делает их воистину пленительными. И вообще, когда женщина носит паранджу, в этом что-то есть. Представляете – скрыться от света, потому что так приказывает тебе твой господин и повелитель! В жизни восточных женщин есть только одна цель – нравиться мужчинам. Вообразите – нас бы доставили в его гарем и, увидев его, мы бы сделали реверанс и сказали: «Доктор Адер, я полагаю?»
– Ваше воображение порой уводит вас слишком далеко, – попыталась я урезонить подругу. – Не думаю, что у него там действительно гарем. Мне кажется, в таких местах обычно принимают наркотики. Представляете – они все возлежат на диванах и курят кальян.
– А вы еще большая выдумщица, чем я! Я лично предпочитаю гарем. Но какой он все-таки интересный и загадочный человек! Никогда не встречала такого…
Словом, она говорила о нем постоянно.
Наступила зима. Задули ледяные ветры, и нам становилось все труднее сохранять в палатах тепло. Работы по-прежнему было много. Со времени приезда мисс Найтингейл и всей нашей группы, конечно, многое изменилось – улучшились организация и условия содержания больных и раненых, но все же сиделки и сестры милосердия всегда были заняты до предела.
Элиза теперь работала в так называемой кухне для больных, которую организовала мисс Найтингейл. Она купила на собственные средства и привезла с собой мясные экстракты и другие питательные вещества, которые считала необходимыми для выздоравливающих. Физическая сила Элизы оказалась на кухне весьма кстати – она легко ворочала огромные котлы и сковороды и, я думаю, приносила там больше пользы, чем ухаживая за ранеными в палатах.
Этель очень изменилась. Выражение счастья было постоянно написано на ее лице. Вскоре я угадала и причину, заметив, как тщательно она ухаживает за одним из раненых. Так осторожно перестилалась его постель, и так мило улыбалась сиделка раненому солдату, а он ей, что я поняла – эти двое достигли полного взаимопонимания.
Этель была девушкой мягкой, спокойной. Ее можно было бы назвать даже слабой, но эта хрупкость и беспомощность таили в себе неизъяснимое очарование, особенно в глазах мужчин, прикованных к больничной койке, – ведь рядом с такой девушкой самые тяжелые больные собирались и чувствовали себя более уверенными.
Однажды меня послали на кухню помочь приготовить еду для одного из наших пациентов. Там была и Элиза. Она обратилась ко мне:
– Вы заметили, как изменилась Этель?
– Да, – ответила я, – конечно, заметила.
– Она влюбилась.
– В одного из раненых. Я это поняла.
– Вот именно. Как я хочу, чтобы поскорей кончилась эта война! Надеюсь, что его не успеют вылечить и опять послать на фронт. Если он снова попадет в эту мясорубку, у него мало шансов вернуться.
– А что у него за ранение?
– Обычное – в грудь. Когда его привезли, доктора решили, что он уже не жилец. Ведь многие поумирали, а вот он выжил. Если хотите знать мое мнение, то я скажу так – любовь удержала его на этом свете.
– Так и он любит Этель?
– Как говорится, стрела Купидона поразила их обоих одновременно.
– Как это прекрасно! Она выглядит такой хорошенькой… Это счастье преобразило ее.
– Это точно. Удивительно все же, что с людьми делает любовь. Вы знаете, парень выздоравливает прямо на глазах. А она-то!.. Признаться, я за нее очень беспокоилась. Помните, что она удумала тогда, на корабле? Держу пари, что помните. Такое невозможно забыть. Ведь она могла сделать то, что задумала. У этих малышек, таких хрупких с виду, дьявольская решимость. Уж ежели они что решат, то, будьте спокойны, доведут дело до конца. Если бы вы тогда не вышли на палубу, лежать ей сейчас на дне!..
138 
