Особенно,... 
95 
— Она отравилась. Разойдитесь… Дайте ей свободно дышать…
Я открыла глаза, услышав, как он назвал меня по имени, одновременно укоряя и лаская. И это сделало меня счастливой.
— Есть повозка? — спросил Джосс и взял меня на руки. — Я отвезу ее домой.
Я лежала на бричке, а Джосс правил лошадьми. Когда мы остановились, он опять взял меня на руки.
Я пребывала в полубессознательном состоянии, и голоса слышались словно издалека.
— Беда случилась в шахте, миссис Лод… Принесите горячие кирпичи и молоко.
— Какой ужас, мистер Мэдден!
— Она в безопасности, я успел спасти ее.
Он положил меня на кровать, а потом поцеловал в лоб. Когда я открыла глаза, муж сидел у моей постели и улыбался.
— Все в порядке, я нашел тебя вовремя.
Я опять закрыла глаза, не желая знать, что происходит. Я просто радовалась тому, что муж спас меня, значит, беспокоится за мою судьбу.
Я проснулась, когда уже стемнело. В комнате горели свечи, и Джосс сидел рядом.
— Ты здесь? — спросила я.
— Хотел быть рядом, когда ты проснешься.
— Что случилось?
— Ты совершила глупость.
— Я собиралась встретиться с Джереми Диксоном.
— Мы его поймаем и узнаем, что он задумал.
— Не думаю, что Джереми виновен.
— Я видел его письмо, Лилия принесла его.
— Где она его нашла?
— В твоей комнате. Она тоже не верит, что Диксон писал это. Слава Богу, что у Лилии хватило ума немедленно отдать его мне. Я отправился в шахту, так как подозревал, что тебе грозит опасность.
— Его не было там. А потом у меня появились странные ощущения.
— Потому что ты надышалась газа. Джереми Диксон заманил тебя в шахту, зная, что произойдет. Мы докопаемся, почему он хотел убить тебя. Никто никогда не спускается в заброшенные шахты из-за опасности вредных газов. Ты должна была заметить, что свеча не горела.
— Да.
— Это было предупреждением, чтобы убраться поскорее. Мы обыскали все туннели, но Диксона там не было. Там вообще никого не было… кроме тебя.
— Значит, люди спускались в шахту?
— Мы обезопасили их. Диксон заманил тебя по какой-то причине, мы ее выясним.
— Это касается Зеленого Огня, я с ним говорила об этом опале.
— Почему ты не обратилась ко мне?
— У тебя были другие интересы.
— Чушь!
После недолгого молчания Джосс опять заговорил:
— Когда я выносил тебя наверх, ты твердила, что я пришел убить тебя.
— Просто выразила свои мысли вслух.
— Неужели ты поверила, что я способен на такое? Боже, этот фарс слишком затянулся!
— А почему мне в это не верить? Все совпадало. Ты избавился от Эзры, и настала моя очередь.
Джосс изумленно смотрел на меня.
— Ты совсем ничего не понимаешь, — с горечью произнес он.
— Ты ненавидел меня… Избегал и унижал при первой возможности.
— А чего ты ожидала? Ведь это ты избегала меня и унижала, держа на расстоянии.
— Только потому, что я не поддалась твоим мужским чарам…
— Тебе придется многому научиться. Поправляйся скорей. Но первый урок я преподам сейчас.
Муж взял меня за плечи и крепко поцеловал.
— Джосс, так много хочется…
Но время для объяснений еще не настало.
Чуть погодя муж произнес:
— Бен оказался прав, и я это понял очень скоро. Но просто хотел, чтобы ты первая пришла ко мне.
— Почему же не сказал?
— Гордость не позволяла. Я много раз ночью подходил к твоей двери и однажды чуть не ворвался.
— Я слышала и думала, что ты пришел убить меня.
— Сумасшедшая! — взорвался Джосс. — Нам нужно многое обсудить. Но не сейчас, после такого шока. Неужели у тебя могла возникнуть мысль, что я планирую убить собственную жену? Единственную, о которой всегда мечтал!
— Повтори еще раз.
Он сделал это, и я воскликнула:
— Почему ты не признался раньше? Я страстно хотела услышать именно эти слова.
— Ну и обманщица! А сама все время пыталась ускользнуть от меня… Сейчас тебе нельзя волноваться. Ты чуть не умерла в старой шахте. Может, ты проснешься завтра утром и опять почувствуешь ненависть ко мне.
— Не говори о ненависти… Лучше о любви.
— Так и будет. Но когда ты поправишься. А сейчас нужно отдохнуть.
— Ты останешься со мной?
— Да, но лежи спокойно и думай о двух глупцах, которые чуть не сказали друг другу «до свидания».
Я чувствовала необычайную легкость, как тогда в шахте. Но сейчас наступило забытье радости, а не страха.
95 
