59 
- Здесь и найдем. Дом выбран не случайно.
- Кем выбран?
- Теми, кому это было поручено.
Виктор заметил, что Коноваленко раздражают вопросы, не имеющие прямого касательства к тому, что говорил он сам.
- Поблизости никто не живет, - продолжал Коноваленко. - Вдобавок здесь всегда дует ветер. Так что никто нас не услышит. А сейчас давай-ка вернемся в гостиную. Прежде чем приступить к работе, надо по пунктам обговорить и прояснить все условия.
Они сели друг против друга в старые, обшарпанные кожаные кресла.
- Условия очень простые, - начал Коноваленко. - Их всего три. Во-первых, и это самое важное, предстоящая ликвидация - труднейшая из всех, какие тебе доводилось и доведется выполнять. Труднейшая не только чисто технически, в смысле дистанции, но прежде всего потому, что ты абсолютно не вправе промахнуться. Попытка у тебя будет только одна. Во-вторых, срок на принятие окончательного решения будет очень коротким, организовывать последний этап придется быстро. Колебания и взвешивание вариантов исключены. Тебя выбрали не только за ловкость и хладнокровие. Вдобавок ты прекрасно работаешь один. В данном случае ты и будешь один, совершенно один. Никто не сможет прийти на помощь, никто не будет тебя знать, никто не поддержит. В-третьих, здесь есть еще и психологический аспект, который нельзя недооценивать. Кто будет твоей мишенью, ты узнаешь в самую последнюю минуту. Ни под каким видом не теряй хладнокровия. Тебе уже известно, что ликвидации подлежит очень важная персона. Поэтому ты, разумеется, много думаешь о том, кто бы это мог быть. Но имя ты узнаешь буквально перед тем, как спустить курок.
Назидательный тон Коноваленко действовал Виктору Мабаше на нервы. Он едва не брякнул, что уже знает, кого будет ликвидировать. Но сдержался.
- Между прочим, ты числился в архивах КГБ. - Коноваленко усмехнулся. - Если не ошибаюсь, характеристика была такая: весьма дельный одинокий волк, можно использовать. Увы, уже не проверишь, архивы уничтожены или в полном беспорядке.
Коноваленко умолк, словно погрузившись в невеселые воспоминания о славной секретной службе, которой более не существовало. Впрочем, молчание длилось недолго.
- Времени у нас немного, - сказал он. - Хотя, возможно, так оно и лучше. Это заставит тебя предельно сосредоточиться. Заниматься будем попеременно практической стрельбой в цель из винтовки, психологическими сеансами и проработкой всех мыслимых ситуаций, которые могут возникнуть при ликвидации. К тому же, как я понимаю, ты не мастер водить машину. Поэтому каждый день будешь часок-другой тренироваться в вождении.
- Тут движение правостороннее, - заметил Виктор Мабаша, - а у нас в ЮАР - левостороннее.
- Вот именно. Это тоже обостряет внимание. Еще вопросы есть?
- Вопросов полно. Но я прекрасно понимаю, что получу ответ лишь на малую их часть.
- Совершенно верно.
- Каким образом Ян Клейн вышел на тебя? Он же ненавидит коммунистов. А как офицер КГБ ты был коммунистом, а может, и до сих пор остался, почем я знаю?
- Зачем кусать руку, которая тебя кормит, - отозвался Коноваленко. - Работать в секретной службе - значит быть лояльным к руке власти. Конечно, в свое время в КГБ были и идеологически убежденные коммунисты. Но большинство составляли профессионалы, выполнявшие поставленные перед ними задачи.
- Это не объясняет связь с Яном Клейном.
- Когда вдруг остаешься не у дел, ищешь работу. Если не предпочитаешь пустить себе пулю в лоб. ЮАР всегда казалась мне и многим моим коллегам прекрасно организованной и дисциплинированной страной. Я не говорю сейчас о теперешней смуте. Так вот, я просто предложил свои услуги по каналам, которые уже были налажены между нашими разведками. Видимо, мои данные заинтересовали Яна Клейна. Мы заключили сделку. И за определенную плату я обязался некоторое время поработать с тобой.
- За сколько? - спросил Виктор Мабаша.
- Речь не о деньгах, - ответил Коноваленко. - А о возможности эмигрировать в ЮАР и о гарантиях работы на будущее.
Импорт убийц, думал Виктор Мабаша. Но с точки зрения Яна Клейна - очень умно. Я бы, наверно, и сам так поступил.
- Еще вопросы есть?
- Потом. В другой раз.
Коноваленко неожиданно проворно вскочил с кресла:
- Туман рассеялся. Значит, дует ветер. Что ж, начнем знакомство с винтовкой.
Следующие дни в уединенной усадьбе, где всегда дул ветер, запомнятся Виктору Мабаше как затянувшееся ожидание неминуемой катастрофической развязки. Но оказалась она совсем не такой, как он думал. Все произошло бестолково, сумбурно, и потом, уже спасаясь бегством, он так и не мог понять, что же случилось.
59 
