Последние отзывы

  71  

Помешивая свой кофе, Брунетти заметил на нем тонкий слой пены, которая получается только от стандартного электрического автомата-эспрессо: в кухне синьора Ла Капры явно не было кофейника «Мока-эспрессо», который бы в спешке ставили на заднюю конфорку.

– Очень разумно, что вы пришли мне рассказать об этом, комиссар. Я боюсь, что многие из нас и правда рассматривают Венецию как мирный оазис в обществе растущей преступности. – Тут синьор Ла Капра покачал головой. – Но я уверяю вас, что принял все меры предосторожности, чтобы моя собственность пребывала в безопасности.

– Рад узнать об этом, синьор Ла Капра, – сказал Брунетти, ставя свою чашку с блюдечком на маленький столик с мраморной столешницей, стоявший рядом с диваном. – Я уверен, что вы все предусмотрели для прекрасных произведений, которые у вас тут есть. В конце концов, я уверен, что вам стоило большого труда приобрести некоторые из них.

На сей раз улыбка Ла Капры, когда все же появилась, была кисловатенькой. Он допил свой кофе и нагнулся вперед, чтобы тоже поставить свои чашку и блюдце на столик. И ничего не сказал.

– Не сочтете вы меня слишком назойливым, если я поинтересуюсь, какую именно защиту вы организовали, синьор Ла Капра?

– Назойливым? – спросил Ла Капра, широко раскрывая глаза от удивления. – Как же это можно? Я уверен, что вами движет лишь беспокойство о жителях города. – Он немного помолчал и объяснил: – У меня есть сигнализация против взлома. Но что более важно, у меня круглосуточная охрана. Один из них всегда здесь. Я склонен больше доверять преданности своих служащих, чем любому механическому приспособлению, которое могу купить. – Тут синьор Ла Капра добавил тепла в свою улыбку. – Может оыть, это делает меня старомодным, но я верю в эти ценности – верность и честь.

– Несомненно, – просто сказал Брунетти, но улыбнулся, чтобы показать, что он понял. – А вы позволяете посетителям взглянуть на другие предметы из вашей коллекции? Если судить по этому, – сказал Брунетти, обводя рукой всю комнату, – она должна быть очень внушительной.

– Ах, комиссар, я сожалею, – сказал Ла Капра, слегка качнув головой, – но боюсь, что прямо сейчас это невозможно.

– Неужели? – вежливо вопросил Брунетти.

– Видите ли, помещение, где я планирую разместить их, еще не удовлетворяет меня. Освещение, паркет, даже потолочные панели – ничто мне не нравится, поэтому мне было бы неловко, да, именно неловко, проводить туда кого-нибудь. Но я буду счастлив пригласить вас на осмотр коллекции, когда комната будет окончательно отделана и станет… – он замолчал, ища подходящее завершающее слово, и наконец нашел: – Презентабельной.

– Вы очень добры, синьор. Так я могу рассчитывать на еще один визит?

Ла Капра кивнул, но не улыбнулся.

– Я понимаю, что вы очень занятой человек, – сказал Брунетти и поднялся.

Странное для любителя искусства нежелание, подумал он, продемонстрировать свою коллекцию человеку, который выказал себя почитателем и ценителем прекрасного. Брунетти с таким еще не встречался. И еще более странно, что во время этого разговора о местной преступности Ла Капра не счел нужным упомянуть ни один из двух инцидентов, которые на этой неделе сотрясли спокойствие Венеции и жизнь людей, которые, как и он сам, любили красоту.

Увидев, что Брунетти встал, Ла Капра тоже поднялся и сопроводил его к двери. Он даже прошел с ним по лестнице, по открытому дворику и до парадной двери палаццо. Он сам ее открыл и придержал, пока Брунетти выходил наружу. Они обменялись сердечным рукопожатием, и Ла Капра остался тихо стоять в дверях, а Брунетти пустился в обратный путь в сторону площади Сан-Поло.

Глава 20

После получаса, проведенного с Ла Капрой, Брунетти не хотел тут же вляпаться в разговор с Паттой, но все же решил вернуться в квестуру, посмотреть, нет ли каких сообщений. Звонили двое: Джулио Каррара просил позвонить ему в Рим, и Флавия Петрелли сказала, что позвонит попозже днем.

Он заставил оператора соединить его с Римом и скоро беседовал с майором. Каррара не терял времени на личные разговоры, а немедленно приступил к Семенцато.

– Гвидо, мы тут нашли кое-что. Похоже, он завяз глубже, чем мы думали.

– И во что это он влип?

– Два дня назад мы остановили груз алебастровых пепельниц, пришедший в Ливорно из Гонконга, на пути к оптовику в Вероне. Обычное дело – он получает пепельницы, клеит на них ярлыки «Сделано в Италии» и продает.

  71