Особенно,... 
97 
— Я жду с огромным нетерпением нашей брачной ночи, — прошептал он, и она почувствовала его дыханье на лице.
Ария открыла глаза и выпрямилась.
— Интересно… — удалось ей сказать наконец.
На это Джулиан ей улыбнулся, и его улыбка была очень теплой.
— Вы — очень красивая и желанная женщина. Как вы могли сомневаться, что я сгораю от желания быть с вами близким?
— Я… кажется, я никогда не думала об этом. Опять он отступил и посмотрел на нее.
— Что-то произошло? — мягко спросил он. — Сегодня за обедом вы казались непохожей на себя, словно о чем-то тревожились.
Мысль о том, что он заметил это, заставила ее улыбнуться. Она согласилась на замужество, не особо много думая об этом. Она больше интересовалась его предками и его воспитанием, чем Джулианом-мужчиной. Но теперь все стало по-другому. Теперь она гораздо больше понимала в том, что бывает между мужем и женой.
— В Америке… — медленно начала она, — в Америке я видела влюбленных, державшихся за руки и целовавшихся на скамейках парка.
— Так я и представлял себе Америку, — сказал Джулиан с неодобрением.
— Америка — чудесное место, — отрезала Ария. — Там у тебя такое чувство, что ты идешь вперед. Они не обременены веками традиций; они принимают все новое. В сущности, они хотят и ищут новое.
— Любовники в парке — это не новость, — улыбаясь, сказал Джулиан. — Я забыл, как вы молоды. Но мне казалось, вам никогда не были нужны ухаживания. Вы приняли мое предложение с таким видом, словно вам нужно только рукопожатие приветствия и обручальное кольцо. Я ошибался?
— Нет… но все изменилось в Америке…
— Вид влюбленных разбудил в вас любопытство: как это будет — иметь своего собственного любовника?
— Нечто похожее… — пробормотала она, а потом взглянула на него в упор.
— Джулиан, я хочу, чтобы наш брак был настоящим и удачным. Мне нужно, чтобы он был настоящим. Это должно быть чем-то большим, чем просто женитьба на Ланконии. Я женщина, и я хочу, чтобы любили меня, а не только мою корону.
Джулиан был приятно удивлен.
— Ни одну просьбу мне не было бы легче исполнить, чем эту. Могу я за вами ухаживать? — Он взял ее руку и поцеловал ладонь. — Могу ли я стоять у ваших дверей с букетом полевых цветов? Могу ли я петь серенады под вашим окном? Могу я шептать слова любви в ваши прелестные ушки?
— Это подойдет для начала, — отшутилась она, глядя, как он опять целует ее руку.
— Мы встретимся с вами на рассвете и покатаемся верхом.
— На рассвете? Но мне положено кататься в девять.
— Нарушьте это правило, — сказал он властным тоном. — Я приду за вами на рассвете, но сейчас я должен проводить вас домой через Дворик белых коней. Нас заметит меньше людей, если мы войдем там.
Он развернулся и собрался следовать за ней, как и полагалось, но потом улыбнулся и продел ее руку под своей рукой.
У дворика она повернулась к нему.
— Вы меня поцелуете еще раз?
Он бросил быстрый взгляд на окна дворца. Казалось, он колебался.
— Пожалуйста, Джулиан. Мне нужно знать, что наш брак будет удачным. Мне нужно забыть…
Он положил пальцы ей на губы.
— У всех нас есть вещи, которые мы хотим забыть. Я буду целовать вас до тех пор, пока вы не взмолитесь о пощаде, моя дорогая.
Он медленно обнял ее и поцеловал так, словно она была Ритой Хэйворт и Бетти Грейбл, вместе взятыми. Он отпустил ее.
— А теперь идите! — скомандовал он, улыбаясь. — Я увижу вас завтра утром.
Она уже было пошла прочь, но он поймал ее руку.
— Если, чтобы забыть, вам нужны поцелуи, завтра к полудню у вас будет полная потеря памяти.
Он отпустил ее руку, и она вбежала внутрь дворца. Леди Верта уже поджидала ее.
— Что он сказал? Он догадался? Он был так близок к принцессе Арии, что мог понять: вы — не она. Может, у них даже были свои шутки.
Эта женщина начинала уже действовать на нервы.
— Идите спать. Сегодня вечером я больше не нуждаюсь в ваших услугах.
— Но я…
— Идите! — отрезала Ария.
— Слушаюсь, Ваше Королевское Высочество, — проговорила леди Верта и попятилась назад.
Наверху Ария стояла неподвижно и терпеливо, пока се горничные снимали с нее платье и надевали ночную рубашку. Все это время она молчала, и даже когда они потушили свет и пожелали ей доброй ночи, она по-прежнему не произнесла ни слова.
Она уютно устроилась в постели, чтобы уснуть, и впервые за многие дни почувствовала себя хорошо. Может, ее жизнь еще не кончена, после того как она не живет больше вместе с лейтенантом — Джарлом Монтгомери? Может, она сможет забыть его и начать новую жизнь?
97 
