.
Очередная сказка о Золушке 
29 
— И как он был? Хорош?
— Говорят, он был лучшим.
— Вот кому в налоговой декларации разобраться — раз плюнуть, — заметил Брунетти, рассчитывая этой шуткой пробудить в капитане чувство солидарности. Он знал наверняка, что все без исключения итальянцы проклинали налоговую службу, но в этом году, с введением декларации объемом в тридцать две страницы, которую даже министр финансов, по его собственному признанию, не мог до конца понять и заполнить, проклятья зазвучали с новой силой.
Делла Корте выругался вполголоса, что скорее выражало его отношение к налоговой службе, чем чувство солидарности к Брунетти.
— Да уж, думаю, он бы это осилил. Могу поспорить, попадись список его клиентов на глаза какому-нибудь счетоводу, тот бы почернел от зависти.
— А «Медитек» в этом списке есть? — Брунетти назвал крупнейшую из компаний, замешанных в скандале с завышением цен.
— Нет. Похоже, он не имел никакого отношения к их работе с министерством. Что касается самого министра, Фаверо работал на него исключительно как на частное лицо: занимался его личными сбережениями.
— Так он не замешан в скандале? — Это обстоятельство представлялось Брунетти еще более интересным.
— На наш взгляд, нет.
— Вы рассматриваете какие-нибудь другие мотивы для… — Брунетти запнулся, подыскивая правильное слово, — для этой смерти?
Делла Корте немного помедлил с ответом:
— Нет, ничего особенного мы не обнаружили. Он прожил с женой тридцать семь лет, брак был явно счастливым. У него было четверо детей: все с университетским образованием, в неприятные истории никто из них, по нашим данным, не попадал.
— Так, значит, убийство?
— Скорее всего.
— Вы намерены сообщить об этом в прессу?
— Нет, мы будем молчать, пока у нас не будет для них чего-нибудь еще. Разве что кто-то из журналистов доберется до отчета патологоанатома, — ответил делла Корте. По его тону стало ясно: ему по силам сделать так, чтобы оттянуть этот момент хотя бы на время.
— А когда все-таки доберутся? — спросил Брунетти, который всегда с подозрением относился к журналистам, зная их неразборчивость в добывании информации.
— Тогда я и буду об этом думать, — отрезал делла Корте. — Вы сообщите мне, если что-нибудь выяснится по поводу того бара?
— Конечно. Могу я позвонить вам на работу, в квестуру?
Делла Корте дал ему свой прямой номер.
— Да, Брунетти, прошу вас, если что-нибудь выясните, не говорите этого никому, кроме меня. Даже если ответят по моему номеру.
— Хорошо, — согласился Брунетти, хотя просьба его и удивила.
— А я позвоню вам, если всплывет что-то по Тревизану. И вдруг вы еще каким-то образом сумеете выяснить, что их могло связывать. Ведь телефонный номер — это по сути дела ерунда.
Брунетти согласился, хотя на самом деле это было уже кое-что, а по убийству Тревизана — так и вовсе больше, чем все имевшиеся на тот момент данные, вместе взятые.
Делла Корте распрощался, очень коротко, словно его ждали куда более важные дела.
Брунетти положил трубку и откинулся на спинку кресла, раздумывая, что же могло связывать адвоката из Венеции и бухгалтера из Падуи. Да, они вращались в одних и тех же социальных и профессиональных кругах и, разумеется, могли иметь в своих записных книжках имена и телефоны друг друга. Удивляло то, что номер адвоката записан в книжку анонимно. И в странной компании — среди номеров телефонов-автоматов и еще каких-то зарубежных. Но самое подозрительное, что номер адвоката обнаружился в книжке человека, убитого на той же неделе, что и он сам.
Глава 12
Брунетти позвонил синьорине Элеттре, чтобы узнать, не пришел ли ответ от СИП[17] на его запрос о звонках Тревизана за последние шесть месяцев, и услышал, что она еще накануне положила отчет ему на стол.
Он повесил трубку и стал перебирать бумаги: отпихнул в сторону двухнедельной давности рапорт о проделанной работе, до сих пор не дописанный; отложил письмо от коллеги, с которым когда-то работал в Неаполе, оно произвело на него такое тяжелое впечатление, что не хотелось ни перечитывать, ни отвечать.
А вот и списки звонков — желтый конверт с распечаткой. Всего пятнадцать страниц. Он пробежал глазами первую страницу и обратил внимание, что в списке содержались исключительно междугородные и международные звонки из офиса и из дома Тревизана. Каждая строчка начиналась с кода города либо страны, далее шел набранный номер, время звонка и продолжительность разговора. В отдельном столбике, справа, приводился список городов и стран и соответствующие им коды. Брунетти пролистал отчет и обратил внимание, что он содержал лишь исходящие звонки — входящих не было. Это могло означать, что в СИП не послали соответствующего запроса, или что данные по входящим звонкам труднее получить, или, весьма вероятно, уже успели сочинить какую-нибудь новую бюрократическую процедуру обработки таких запросов, и потому информация придет с опозданием.
29 
