Последние отзывы

  55  

Она насчитала четырнадцать гудков. Она ждала, но глухие гудки прозвучали один за другим четырнадцать раз подряд, и никто не ответил. Она не понимала, в чем дело. То ли связь плохая, то ли полицейские не услышали звонка.

Она сидела на стуле примерно в трех метрах от заложников.

Это было правильное расстояние: так она могла контролировать ситуацию, не приближаясь и не подвергаясь риску. Они молчали. С момента первого телефонного звонка никто из них не произнес ни единого слова. Они прикрыли глаза и, казалось, задремали – у страха свои причуды.

Она оглянулась вокруг.

Морг состоял из нескольких помещений.

Во-первых, предбанник, где она стояла, собираясь с духом, прежде чем снова извлечь свой пистолет, поднять руку с оружием и шагнуть в помещение, где пятеро в белых халатах окружили мертвое тело.

Комната попросторнее находилась как раз за той стеной, возле которой эти пятеро сейчас стояли на коленях. Там тоже были каталки, столы, был там шкаф с документами и какой-то электрический щиток с лампочками и кнопками.

Все это она знала еще до того, как вошла сюда. Не зря же она так долго и внимательно изучала брошюру о Южной больнице, которую выпросила у своей медсестры, да еще многое перерисовала на те листочки, что потом вырвала из блокнота.

Ей было известно, что там дальше есть еще одна комната.

Там она пока не была, она ограничилась тем, что сидела в позе, полной достоинства, и следила за своими заложниками. Но она знала, что прямо у нее за спиной есть большая серая железная дверь.

Самое большое помещение. Собственно морг, где хранились тела.

Внезапно один из студентов начал задыхаться. Это был тот самый парень, что бился в истерике, пока она не приставила пистолет ему ко лбу. Теперь он хватал ртом воздух, и каждый судорожный вздох был глубже, чем предыдущий.

Она сидела, не зная, что предпринять, не выпуская пистолет из рук.

Наконец он упал вперед, как был, со связанными за спиной руками, и уткнулся лицом в пол.

– Помогите ему! – крикнул седой, тот, что говорил по телефону с полицией. Он сверлил ее взглядом, лицо покраснело от лба до шеи.

– Help! Help him!^[15]

Лидия колебалась. Она смотрела на парня, который корчился от судорог. Она встала со стула и медленно приблизилась к нему, косясь на остальных, следя, чтобы они не вздумали шевелиться. Именно поэтому она не заметила, что руки у него развязаны.

Он лежал, уткнувшись лицом в пол, но руки, по-прежнему заведенные за спину, не были стянуты веревкой.

Она наклонилась, держа руку в гипсе возле его затылка, и тут он повернулся к ней лицом. От удара она упала назад, он навалился на нее, одной рукой он пытался вырвать из ее затекших пальцев пистолет, а другой ударил по голове.

Он был намного сильнее ее. Такой же, как те, другие. Те, что так же наваливались на нее, били и насиловали, насиловали, насиловали. Те, кого она ненавидела и кому решила никогда больше не позволять ее бить.

Вот почему она смогла.

По крайней мере, именно так ей казалось потом.

Он пытался отнять у нее пистолет, но ее палец дотянулся до спускового крючка и нажал на него. Выстрел разнесся по всему помещению. Хватка его сразу ослабла, он завалился на бок, грузно шлепнулся на пол и сморщился, когда острая боль пронзила ему ногу.

Пуля угодила прямо в коленную чашечку. Он никогда больше не сможет нормально ходить.

Спецназовцы начинали собираться в нижних коридорах Южной больницы. Они-то и услышали крик за закрытой дверью морга. Он был слабым, и слов разобрать не удалось. Когда же они осторожно приблизились, то различили короткий стон. Вскоре они увидели стонавшего. Он лежал поперек коридора, упершись головой в дверь морга. У него было сильное кровотечение: голова и ноги окровавлены, причем с первого взгляда ясно, как быстро он теряет кровь, так что требовалась немедленная помощь. Они приготовились к худшему, однако больше ничего не происходило. Несколько минут спустя спецназовцы, прикрывая друг друга, подползли к раненому. Его перетащили в безопасный участок коридора и положили на носилки. Спецназовцы были отлично подготовленным элитным подразделением, поэтому работали слаженно и без единого лишнего движения. Они не торопились: продвигались шаг за шагом, не быстрее и не медленнее, чем следовало. Им не надо было объяснять, что найденный в коридоре человек мог быть наживкой.

  55