50 
Поэтому он отправил патрульную машину на улицу Кроноберг, чтобы ему привезли оттуда его мундир, который висел в шкафу в его кабинете.
В нем он должен будет поехать к начальнику оперативного отдела.
Теперь он участник двух этих драм.
Слободан обернулся и бросил взгляд на автомобиль и Йохума Ланга, а потом мгновенно исчез за автоматическими дверями главного входа в Южную больницу. Бритый череп с широким затылком, покрытым золотистым загаром, скрывался за мокрыми стеклами машины. Честно говоря, Лангу безумно нравилась его лысина – с ней он выглядел как настоящий пахан, на человека с такой лысиной смотрят со страхом и уважением. Но теперь эта чертова лысина могла порушить всю его репутацию, а ведь ему уже тридцать пять, о репутации в таком возрасте надо заботиться во что бы то ни стало. Да, здорово он облажался, оставив свидетельницу. По лысине она как раз и опознает его в два счета. Подумать только – за ним, Йохумом Лангом, приходится подчищать.
Лиса Орстрём. Северный выговор. Тридцать–тридцать пять лет. Метр семьдесят пять. Темные волосы. Очки в нагрудном кармане халата – черная оправа, маленькие стекла.
Слободан поднялся на лифте на шестой этаж. Он подошел к дверям, открыл их и неспешно прошелся по терапевтическому отделению. По всем его коридорам. На полпути он остановился. Перед ним был застекленный закуток – пост дежурной медсестры. Там была женщина.
Она стояла к нему спиной. Он легонько постучал по стеклу, она обернулась. Черт, не та. Эта лет на двадцать старше.
– Я ищу доктора Лису Орстрём.
– Ее тут нет.
Он улыбнулся.
– Я вижу.
Она не ответила на его улыбку.
– Она занята. А в чем, собственно, дело?
Он скользнул внимательным взглядом по дежурной медсестре. Какая-то напряженная, даже взволнованная.
– Сюда только что приехала полиция. Они допрашивали ее. Доктора Орстрём. Вы по этому вопросу?
– Можно сказать и так. Где, вы говорите, она сейчас?
– Я ничего не говорила.
– Так где?
– У нее пациенты. И много. И все ждут, когда она ими займется. Как видите, у нас тут сегодня оживленно. Мы едва справляемся.
Он отошел на шаг назад, взял стул, стоявший у стены, и уселся на него. Он всем видом показывал, что так просто не уйдет.
– Я попрошу вас привести ее.
Он сидел у окна в той самой палате, что еще недавно служила пристанищем для несчастной избитой женщины, потом стала местом преступления, а теперь на время – его офисом. Он терзал мобильный телефон, отдавая приказы, пока у того не села батарейка. Тогда он заменил ее на новую и продолжил.
Эверт затребовал (и получил) все до единого патрульные автомобили, не успевшие разъехаться на вызовы. Теперь они должны собраться у входа в отделение неотложной помощи Южной больницы, впрочем, на безопасном расстоянии на случай взрыва. Он распорядился, чтобы перекрыли дорогу, ведущую сюда с Кольцевой. Переговорил с руководством клиники, и сейчас шла эвакуация пациентов и персонала из крыла, примыкающего к моргу: «Быстрее, всех оттуда выводите, там баба с пистолетом и целой кучей взрывчатки».
Он встал и жестом попросил Свена Сундквиста, который входил в палату, прикрыть дверь. Нельзя было терять время.
– Так, мне нужен еще специалист по взрывчатке.
– Хорошо.
– Займись этим, ладно?
– Займусь.
Они пошли к лифтам. Свен шагнул к кабине, которая как раз остановилась перед ними, и обернулся к Эверту:
– Поедем? Или пешком?
Гренс поднял руку:
– Погоди.
В руке у него был конверт. Он передал его коллеге.
– Я нашел это у нее под кроватью. Это единственная ее личная вещь. Единственная не больничная.
Свен Сундквист взял конверт, рассмотрел его со всех сторон, потом вернул Эверту, вышел в соседнее отделение, что-то поискал и вернулся с парой медицинских перчаток. Он натянул их и протянул руку за конвертом:
– Ну-ка…
Свен открыл его. Там был блокнот. Обычный блокнот в синенькой обложке, и больше ничего. Он взглянул на Эверта, затем перелистал блокнот. Пара страниц вырвана. На четырех остальных что-то написано. Насколько он понял, на славянском языке.
– Ее?
– Надеюсь.
– Ни слова не понятно.
– Да. Надо срочно перевести. Распорядишься?
Эверт Гренс выждал, пока Сундквист положит блокнот обратно в конверт, и взял его себе. Потом махнул рукой куда-то за лифты:
50 
