57 
– Точно.
Он потирал затылок.
– Бумага записок из двух разных пачек. Обычная бумага для принтера, такая лежит у всех дома рядом с компьютером. Отпечатки отсутствуют.
Он снова потянулся рукой к голове, Ингер Йоханне заметила облачко перхоти в свете яркой настольной лампы, которую она принесла из комнаты.
– Слишком рано утверждать что-то определённое о последнем случае. Пока ещё идёт сбор информации. Но я думаю, вряд ли мы можем рассчитывать на успех. Этот парень очень осторожен. Почерк в записках разный, по крайней мере на первый взгляд. Их должен сравнивать эксперт.
– Но этот свидетель… Как его…
Ингер Йоханне поднялась и провела указательным пальцем по жёлтым листочкам, которые висели на дверце шкафа.
– Вот. Мужчина с Солтюнвайен, дом один. Что он видел?
– Профессор, на пенсии. Надёжный свидетель. Проблема в том, что он… – Ингвар шестой раз наполнил чашку, – …плохо видит. Носит очень сильные очки. Но он ремонтировал террасу, поэтому у него был хороший обзор.
В качестве указки Ингвар использовал деревянную лопатку, которой обозначал местоположение объектов на крупной карте района, прикреплённой к окну.
– Он сказал, что в интересующий нас промежуток времени его внимание привлекли три человека. Женщина средних лет в красном пальто, которую он узнал. Мальчик на велосипеде, которого мы сразу можем исключить. Оба шли по дороге к месту преступления. Но он видел также мужчину, которому, по его мнению, было от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Он шёл в противоположную сторону… – Деревянная лопатка вновь двинулась по карте. – …по направлению к Лангенсбаккен. Было начало третьего. По словам свидетеля, время он указал точно, так как в тот же момент из дома вышла его жена, чтобы спросить, не накрывать ли обед. Он посмотрел на часы и подумал, что закончит ремонт к пяти.
– А что там с походкой?..
Ингер Йоханне взглянула на карту:
– Да. Этот профессор описывает её… – он порылся в бумагах, – …как «походку человека, который торопится, пытаясь не показывать этого».
Ингер Йоханне с недоверием взглянула на запись:
– Это как это?
– Он имеет в виду, что тот человек шёл медленнее, чем ему хотелось, словно на самом деле он побежал бы, если б мог. Меткое наблюдение. Если оно, конечно, соответствует действительности. Я попытался изобразить нечто подобное по дороге сюда, в этом определённо что-то есть. Движения отрывистые, ноги будто связанные, движения неестественные.
– А что-нибудь более конкретное?
– Нет, к сожалению.
Дракон всю ночь летал на своём единственном крыле. Теперь он производил жалкое впечатление, словно приручённая курица с подрезанными крыльями.
Ингвар добавил в кофе сливки:
– Ничего, кроме возраста, да и то весьма приблизительно. И одежды, серой или синей. А может, обоих цветов. Слишком расплывчато.
– Он поступает разумно. Если это действительно был наш преступник…
– А ещё волосы. Густые и коротко стриженные. Но профессор не уверен. Мы попросили всех, кто находился в районе в то время, заявить о себе в полицию. Посмотрим, что из этого получится.
Ингер Йоханне потянулась и закрыла глаза. Казалось, что она крепко задумалась. Небо осветилось утренним солнцем. Внезапно она поднялась и начала собирать все листочки, срывать плакаты и карты. Она старательно разложила всё в соответствии с тщательно продуманной системой. Листочки в конверты, остальные бумаги в аккуратные стопки. Затем сложила всё это в старый чемодан и вынула из холодильника банку колы. Она вопросительно посмотрела на Ингвара, который в ответ отрицательно покачал головой.
– Мне пора, – пробормотал он, – конечно же.
– Нет, – ответила она. – Всё только начинается. Итак, кто убивает детей?
– Мы уже это проходили недавно, – с сомнением проговорил он. – Мы пришли к выводу, что это водители и преступники, совершающие правонарушения на сексуальной почве. Думаю, водителей в данном случае можно смело исключить.
– Тем не менее и они убивают детей, – парировала она. – Но забудем об этом. В нашем случае речь идёт о ненависти. Об очень сильно задетом чувстве справедливости.
– С чего ты так решила?
– Я не знаю. Я пытаюсь рассуждать, Ингвар!
Белки его глаз покраснели. Ингвар Стюбё выглядел так, будто беспробудно пил три дня подряд.
– Чтобы оправдать то, что он сделал, нужно чувствовать особенно сильную ненависть, – продолжала Ингер Йоханне. – Не забывай о том, что ему приходится жить с этим. Он должен спать по ночам. Есть. Вероятно, он взаимодействует с другими членами общества, в котором каждая газетная страница, каждый выпуск новостей осуждает его, в магазинах, возможно, на рабочем месте…
57 
