52 
– С долготой вроде бы все ясно, – сказала Танжер. – 4°51' восточной долготы.
– Я не так уж в этом уверен. В тысяча семьсот шестьдесят седьмом году в Испании не Гринвич считался нулевым меридианом.
– Конечно, не Гринвич. Сначала это был меридиан острова Йерро, но каждая страна принимала свой меридиан для отсчета. Насчет Гринвича согласие было достигнуто только в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году. Поэтому в атласе Уррутии, отпечатанном в тысяча семьсот пятьдесят первом году, отмечены четыре разных нулевых меридиана – Париж, Тенерифе, Кадис и Картахена.
– Ты много об этом знаешь, – Кой посмотрел на нее с уважением. – Может, больше, чем я.
– Я постаралась узнать. Это моя работа. Если знать, как искать, в книгах все можно найти.
Кой был не согласен, но промолчал. Всю свою жизнь он читал про море, но никогда не встречал ничего о том вскрике, который издает касатка, выпрыгивая из воды с откушенным акулой боком. Ни о самой короткой ночи в его жизни, когда на красноватом горизонте рейда острова Улу в нескольких милях от Южного полюса вечерние сумерки сразу же сменились рассветом. Ни о песнях докеров-негров из племени круменов, поющих лунной ночью в Пуант-Нуар, в Габоне, закончив погрузку бревен аукумеи и араху в трюм и на палубу и расположившись на баке. Ни об ужасе в Бискайском заливе, когда море и небо смешиваются за серой завесой пены, ветер доходит до 80 узлов, бушуют волны высотой 14 метров, они корежат принайтовленные на палубе контейнеры так, словно это картонные коробки, а потом смывают их за борт; вахтенные привязывают себя на мостике, а остальные, подвахтенные, – в каютах, их валяет по полу, бьет о переборки, они совершенно обессилены. Все это было как джаз: импровизации Дюка Эллингтона, саксофон-тенор Джона Колтрейна и ударные Элвиса Джоунса. Такого в книжках не прочтешь.
Танжер развернула генеральную карту, гораздо более мелкого масштаба, чем все остальные, и провела на ней воображаемые вертикальные линии.
– Это не может быть Париж, – сказала она. – Парижский меридиан проходит через Балеарские острова, и тогда получалось бы, что бригантина затонула между Испанией и Италией. Тенерифе тоже не годится – тогда это произошло бы в Атлантическом океане. Значит, остаются Кадис и Картахена…
– Только не Картахена, – перебил ее Кой.
Это было видно с первого взгляда. Если бы судно затонуло почти в пяти градусах к востоку от этого меридиана, то это произошло бы на двести пятьдесят миль дальше, там, где глубины – он придвинулся поближе к карте – составляют до трех тысяч метров.
– Значит, остается Кадис, – подытожила она. – Юнгу-рулевого нашли на следующий день, милях в шести южнее Картахены. Если вычислять долготу по Кадису, все сходится. Погоня. Расстояния.
$Кой смотрел на карту, пытаясь навскидку определить дрейф шлюпки рулевого. Он прикинул расстояние, ветер, течение, снос и кивнул. Шесть миль – это вполне вероятно.
– В этом случае ветер перешел на норд-вест.
– Возможно. В своем донесении рулевой сказал, что ветер изменился на рассвете. В этих водах так часто бывает?
– Зюйд-вест поднимается обычно по вечерам и, бывает, дует всю ночь, как, по твоим словам, и было, когда шебека преследовала «Деи Глорию». Зимой ветер обычно к утру переходит на норд-вест и дует с суши. А левантинец или мистраль могут столкнуть его до зюйд-веста.
Он искоса взглянул на нее. Она, уставившись в карту, снова покусывала ноготь большого пальца Кой бросил карандаш, и он покатился по карте.
Улыбнувшись, Кой сказал:
– А кроме того, нам придется рассмотреть все то, что не стыкуется с твоей гипотезой… Верно?
– Это вовсе не моя гипотеза. В те времена обычно определяли долготу по меридиану Кадиса. Вот смотри.
Она с хрустом развернула копию карты Уррутии, которую сегодня утром принесла из Морского музея.
Потом, показывая своим тупым ногтем линии различных меридианов, объясняла Кою, что именно меридианом Кадиса, поначалу определяемым городской обсерваторией, а позже – обсерваторией Сан-Фернандо, и пользовались главным образом испанские моряки во второй половине XVIII и большую часть XIX века. Меридианом Сан-Фернандо стали пользоваться только с 1801 года; так что в 1767 году основной точкой отсчета при определении долготы оставался меридиан обсерватории, расположенной в замке Гуардиамаринас в Кадисе.
– Поэтому вполне естественно, что капитан «Деи Глории» пользовался меридианом Кадиса при определении долготы. А если так, то смотри: все цифры сходятся, особенно эти 4°51', которые юнга дал как последнее известное положение судна. Если будем отсчитывать от меридиана Кадиса на восток, «Деи Глория» затонула вот здесь, видишь? К востоку от Пунта-Кальнегре и на юг от Масаррона.
52 
