39 
— Привет, я Элоди, вот их дочь. Приехала сегодня.
— Меня зовут Лука.
— Знаю, мне уже о тебе рассказали: молодой человек из нотариальной конторы в Беллинцоне, верно?
— Именно.
— Что вы думаете делать с котенком? — спросил у меня Арман.
— Может, вы знаете организацию, которая заботится о брошенных животных?
Вмешалась Элоди:
— А если мы его возьмем?
Сердце у меня растаяло. Даже себе я не смел признаться, какую боль причиняла мне одна только мысль, что придется расстаться с этим крошечным пушистым существом. Конечно, через несколько дней это все равно произойдет, но возможность погладить его еще немного согревала мне душу.
Арман с женой переглянулись, потом он сказал:
— Другими словами, мы его кормим, ухаживаем за ним, меняем ему песочек, а ты в свои редкие приезды из Парижа с ним играешь.
Но сказал он это с улыбкой, что означало «да».
— Ну-ка, Кандид, хочешь молочка? — обратился он к котенку.
Он уже успел его окрестить. Вообще-то это право было за мной, это же «мой» котенок, но я подумал, что вряд ли сумею найти более подходящее имя для белого кота, найденного на улице Вольтера.
Элоди и Кандид скрылись в кухне. Арман взглянул на меня, по-прежнему улыбаясь:
— Сегодня пятница, бар и ресторан закрыты, но мне будет приятно, если вы останетесь с нами поужинать.
— Мне тоже.
— Тогда в восемь.
— В восемь, прекрасно.
Я поднялся в комнату и переоделся. Потом опять вышел из дома, а ровно в восемь появился в зале ресторана, неся розовый сверток с пирожными, перевязанный синей ленточкой. Я просто не представляю, что можно прийти в гости без пирожных, бутылки вина или букета цветов. Что поделаешь, господин судья, так принято у среднего класса. Мне не удалось перебороть себя, даже когда я попробовал водить дружбу с хозяевами жизни. Когда Джулиано пригласил меня на яхту, я приехал в порт с чемоданом, двумя бутылками бароло 74-го года и цветами для Стеллы. Иначе я не мог, хоть и не сомневался, что остальные подумают с оттенком презрения: средний класс. Да, господин судья, средний класс, обреченный исчезнуть.
На самом деле принести пирожные хозяевам ресторана в тот вечер мне тоже казалось не вполне уместным. Наверное, лучше были бы цветы для Элоди, но потом мне вспомнилась еще одна песенка Бреля — «Конфеты».
«Je vous ai apporté des bonbons / Parce que les fleurs c'est périssable / Puis les bonbons c'est tellement bon / Bien que les fleurs soient plus présentables / Surtout quand elles sont en boutons / Mais je vous ai apporté des bonbons».[18]
Опять о несчастной любви, о мужчинах, обманутых женщинами и судьбой. Я тоже понемногу зациклился на Бреле и начал верить, что он писал про меня.
И вот, стоя в дверях ресторана со свертком пирожных, висящим на синей ленточке, я смотрел на единственный во всем зале накрытый стол, и он казался мне квинтэссенцией семейной жизни: клетчатая скатерть, стаканы «duralex» из толстого, слегка помутневшего стекла, вино в графине и запах лукового супа.
— Садись давай! — сказала Элоди.
Она взяла у меня из рук сверток, положила на стол и заглянула внутрь.
— Ммм! Эклеры, буше! Боже, какая вкуснотища!
«Je vous ai apporte des bonbons…»
— Ну, как дела на работе? — спросил Арман у дочери, а потом обратился ко мне: — Элоди у нас архитектор, работает в самой престижной архитектурной мастерской Парижа.
— Вот что значит отцовская гордость! — пошутила она. — Не в самой престижной, но мы делаем интересные вещи. Сейчас, например, проектируем железнодорожный вокзал.
— Вокзал? — повторил я с неподдельным восхищением.
— Ага, для одного городка на юге Бельгии. Первый в Европе вокзал, полностью построенный из экологически чистых материалов.
— К примеру?
— Возьми хоть изоляцию. Чаще всего изолирующие материалы изготавливают с применением полиуретана, а это означает загрязнение окружающей среды, степень которого еще предстоит установить, там, где их производят и используют. А мы применяем вторсырье, переработанную пробку.
— Как это? Крошите старые пробки, а потом склеиваете? — пошутил отец.
— Не мы, а предприятия, у которых мы ее закупаем, именно это они и делают, только не клеят, а прессуют.
— А дальше? — вмешался я.
— А дальше, сохранять окружающую среду подразумевает также экологию мышления, подразумевает, что ты видишь в потребителе личность. Проектируешь, например, зал ожидания как место встреч, учреждение — как пространство для жизни…
39 
