А вы обнаружили в гараже машину, выдраенную до блеска внутри и снаружи.
Ну конечно. Раз в жизни он съездил на автомойку, а потом запер машину в гараже, чтобы подольше не пачкалась.
Нет, господин судья, этого не может быть, а почему, я вам сейчас объясню.
Восстановим опять сцену преступления; я, однако, там больше не появляюсь, потому что в тот вечер меня там не было.
Предположим, что Гуиди таки помыл машину. Никогда раньше не мыл, а тут вдруг взял и помыл: ну, к примеру, пришлось поставить ее на ремонт, и ее вымыл механик. Гуиди оставляет машину дома. Звонят в дверь. Он спускается и едет с кем-то в центр. Их четверо, четыре придурка, все на один манер: широченные штаны, майка по колено и шерстяная бейсболка, несмотря на жару. Идут на дискотеку, выпивают, потеют. Когда, оглохнув от шума, они выходят на улицу, их уже двое: те, что побойчее, подцепили двух девиц и где-то развлекаются с ними. Гуиди и его незадачливый дружок решают поискать утешения у шлюх.
Почему я изображаю Гуиди распутником? Потому что это правда. Он был из тех, кто шатается с приятелями по бульварам, глазеет на проституток и пристает к ним. В карманах у него гулял ветер, но он был помешан на деньгах и на том, что за них можно получить: думаю, больше всего в сексе его привлекала именно его продажная, меркантильная сторона.
Словом, они берут двух проституток и ищут тихий уголок рядом с кладбищем. Приятель — владелец машины напоминает о своих правах и выставляет Мирко с его девицей на улицу. Не от стыдливости, просто в машине даже двоим тесновато, не то что четверым. Ничего не поделаешь, Гуиди вынужден довольствоваться местом у кладбищенской ограды. Но тут, вероятно, ему приходит в голову вознаградить себя за неудобства чем-нибудь экстремальным: насилие, побои, что-нибудь этакое… Как бы то ни было, девица не согласна, она хочет уйти, вырывается, бежит. Он бросается за ней, кричит ей «дешевка», угрожает, а то и бьет. Тут, откуда ни возьмись, сутенер, он стреляет, всаживает Гуиди в спину две пули. Сутенер делает свое дело, присматривает за товаром, чтобы был в целости и сохранности. В экспертном заключении (хотите, скажу, в чьем компьютере я его отыскал? Лучше не буду) упоминаются следы крем-пудры на правой руке жертвы. От пощечины, которую он дал проститутке? Или погладил по щеке девушку с дискотеки?
Остается проблема гильз, поскольку установлено, что стреляли не из револьвера.
Но эта проблема далеко не главная. Мой следственный эксперимент не имеет смысла из-за мании Гуиди. Если вы еще этого не сделали, спросите кого хотите, всякий вам подтвердит: Мирко Гуиди не ездил ни на чьей машине, ни с кем, никогда. Это был род фобии: либо он за рулем, либо совсем не едет. На него находил дикий страх, когда он садился в чужую машину. Представьте себе, он даже такси никогда не брал.
Вот почему «гольф» с новарскими номерами, запертый в гараже и безукоризненно чистый внутри и снаружи, который у вас, господин судья, не вызвал никаких подозрений, как раз и свидетельствует, что события развивались иначе.
В ту ночь, пока не зажегся зеленый свет и мы не поехали дальше, я еще раз посмотрел на человека, мывшего «пежо-307» в такое время, и опять задался вопросом: почему кто-то берется за пылесос во втором часу ночи? И на этот раз решил: чтобы не оставалось следов.
Я не знаю, все ли правда, что нам показывают по телевизору. Не знаю, можете ли вы на самом деле установить состав почвы, которая осталась на протекторах, и верно ли, что вы умеете снимать отпечатки пальцев с бороздок пластика на приборной доске. Не знаю, работают ли настоящие криминалисты так же хорошо, как в сериалах, а вдруг в жизни они еще круче? Окажись я на месте убийцы, который хочет замести следы, я бы задался этим вопросом. Я бы испугался — а вдруг с ткани сиденья можно снять отпечатки, а вдруг по жирному пятну, оставшемуся на стекле от волос, можно определить ДНК или еще как-нибудь установить мою личность? В общем, господин судья, будь я убийцей (я и есть убийца, однако не того пошиба) и проведи я какое-то время в машине, я бы уж вылизал ее сверху донизу, а потом, чтобы полиция не осматривала ее слишком пристально, поставил в гараж, где по логике вещей ей самое место, чтобы никто не думал, будто она побывала на месте преступления.
Гуиди останавливается на пустынной улице возле кладбища. Рядом с ним в машине кто-то сидит. Нет, на сей раз речь не идет о платной любви — рядом с ним кто-то, кого он знает, но отнюдь не подружка. Он живет один, и вздумай он переспать с девушкой, а не с проституткой, он бы просто привел ее домой, если, конечно, это не жена соседа. Кто-то сел в его «гольф» просто так, по-приятельски, а потом вдруг приставил пистолет и заставил доехать до самого кладбища. Кто? Торговец наркотиками? Не думаю, что Мирко был наркоманом, к тому же вы бы об этом знали. Кто-то, кому он задолжал? Больше похоже на правду. Кто-то, кому он наступил на больную мозоль? И такое возможно.